Изотопный бум Ленинградской АЭС

Что объединяет мобильный телефон, солнечные батареи, мощные локомотивы, хранилище овощей и фруктов, лечение онкологических заболеваний и ядерный реактор? На первый взгляд ничего. А вот на Ленинградской атомной станции не только видят эту связь, но и подтверждают ее производственными процессами.

Дело в том, что во всех этих примерах успешно применяются радиационные технологии. Ленинградская атомная станция — единственная из всех российских АЭС — сумела развить радиационные технологии до промышленных масштабов. Радиационные технологии — это изменение физико-химических свойств объекта или материала под воздействием ионизирующего излучения. В результате такого воздействия можно поменять изотопный и химический состав материала, разрушить традиционные атомарные связи в структуре вещества и создать нечто новое. Фантастика? Да. Но уже ставшая реальностью. Об этом мы поговорили с начальником отдела радиационных технологий ЛАЭС Евгением Горбуновым.

Горизонт в два десятилетия

— Евгений Константинович, насколько это направление перспективно?
— Области применения изотопной продукции в медицине, технике и народном хозяйстве настолько широки, что перспективы развития просматриваются на десятилетия. Благодаря конструктивным особенностям реакторов РБМК, ядерно-физическим характеристикам активной зоны, наличию специальных облучательных каналов и, конечно, уникальным специалистам, мы успешно развиваем радиационные технологии более 25 лет. Направление остается для нас актуальным, несмотря на то что ресурс реакторов ЛАЭС определен до 2025 года, до окончания срока эксплуатации 4‑го энергоблока. ЛАЭС стала центром знаний для других атомных станций. По нашей инициативе сегодня в концерне «Росэнергоатом» появилась комплексная программа развития радиационных технологий  до 2035 года (в частности, наработки изотопа кобальта‑60), которые будут распространены на Курскую и Смоленскую АЭС. Мы оказываем идейную и техническую поддержку коллегам, поскольку наработка радиационных изотопов на реакторах РБМК действительно ноу-хау ЛАЭС.

Кстати

— ЛАЭС проводит только облучение и наработку изотопов?
— ЛАЭС всегда себя позиционировала как облучатель различных видов материалов. На примере кобальта: мы принимаем для облучения кобальт‑59 и после накопления в реакторах изотопа кобальта‑60 передаем его тем, кто владеет гамма-облучательными установками и применяет его для народного хозяйства. Это же касается и других изотопов, которые мы производим.

— Можете назвать уникальные работы?
— Уникальность заключается в самих возможностях реакторов РБМК, которые позволяют облучать большой объем стартового материала в нейтронных потоках реакторов большой мощности, не нарушая технологический цикл выработки электроэнергии. Где-то еще в России это делать просто невозможно, так как нет настолько мощных гамма-установок. Не так давно по заказу АО «Спецхиммонтаж» мы проводили эксклюзивную работу по проверке на радиационную стойкость смол для герметизации бассейнов выдержки отработавшего топлива. Необходимо было выяснить, что будет происходить со смолой под воздействием мощных доз радиации: будет ли смола полимеризоваться, охрупчиваться или нет.



— К уникальным можно отнести и опыты с обработкой драгоценных и полудрагоценных камней…
— Да, такие опыты были, и в первую очередь с топазами. В природе это бесцветный камень, но если его облучить, то можно получить различные оттенки голубого.

— То есть украшения с голубыми топазами…
— Как правило, это изделия с радиационно облученными камнями. Кроме того, мы получали нестандартные бриллианты. Делали эксперименты и переводили бриллианты из желтого, например, в черный цвет.

— Рассматривались идеи развить данное направление?
— Если этим заниматься, то надо уходить в серийное производство. Однако производственные задачи атомной станции совсем другие.

На страже здоровья

— Раскажите, пожалуйста, об изотопах, используемых в медицине?
— Основными производимыми на ЛАЭС радионуклидами медицинского назначения являются изотоп молибдена Mo‑99 (технеций Tc‑99m) и изотопы йода (I‑125, I‑131). Они необходимые для медицинской диагностики и лечения онкологических заболеваний. С 1992 года Ленинградская АЭС оказывает услуги для Радиевого института им. В. Г. Хлопина по наработке радионуклидов для медицины. Сейчас ЛАЭС заключила новый перспективный договор с НИФХИ им. Л. Я. Карпова (г. Обнинск) на поставку изотопа йода I‑131 в 2017 году с возможностью продления контракта.

— Чем интересен молибден‑99?
— Почти 80 % радиофармпрепаратов в мире производится на основе технеция‑99, который является продуктом распада молибдена‑99 (технеций Тс‑99m). В первую очередь он применяется для ранней диагностики онкологических заболеваний. Это уникальный радиоизотоп с «мягким» гамма-излучением. Он безвреден для человека из-за своей низкой активности, имеет малый период полураспада и быстро, через несколько часов, выводится из организма. Существует несколько десятков радиофармпрепаратов с технецием, которые рассчитаны на разные органы — печень, щитовидную железу, предстательную железу и др. Пока для Северо-Западного региона и Санкт-Петербурга мы остаемся практически единственным стабильным производителем изотопов медицинского назначения.

— ЛАЭС обеспечивает проведение 3000 медицинских диагностических процедур в год. Это так?
— Да, эта цифра верная, хотя в некоторой степени и условная. Она определяется двумя факторами: во‑первых, возможностью томографов, которые есть в Петербурге, а значит, и потребностью петербургских клиник. Сегодня в Петербурге 7–8 клиник, которые имеют томографы для проведения процедур по диагностике онкозаболеваний. Все они работают на наших изотопах. И второй фактор — финансовый. Мы продаем молибден не по рыночной стоимости, а за те деньги, которые может заплатить комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга. Для нас они не определяющие, можно сказать, здесь больше благотворительности, чем коммерческого интереса.

Перспективы после вывода: центр радиационной медицины

— В 2010 году во время визита на ЛАЭС президента России, тогда Дмитрия Анатольевича Медведева, было провозглашено развитие медицинского кластера в Санкт-Петербурге и Ленобласти. Какая площадка имелась в виду?
— Имелась в виду в том числе и Ленинградская АЭС, и сегодня это предложение наряду с другими активно продвигается на разных уровнях. Для создания любого центра ядерной медицины есть ряд условий. Понятно, что нужны врачи, соответствующее оборудование, радиофармпрепараты. Однако чтобы использовать радиоактивные вещества, надо соблюдать определенные правила безопасности. Нужны специальные помещения, где разрешено использование радиоактивных веществ. Должны быть дозиметрический контроль, физическая защита, контроль радиоактивных выбросов плюс наличие хранилищ и установок для утилизации жидких и газообразных радиоактивных веществ и отходов. Ленинградская АЭС обладает всеми этими важными условиями. И есть здания, в которых после начала вывода первого энергоблока из эксплуатации в 2018 году можно сделать боксы для пациентов.
В качестве первого шага предлагается создать на базе выводимых из эксплуатации энергоблоков ЛАЭС так называемые йодные койки для лечения рака щитовидной железы. Это заболевание достаточно просто лечится с помощью препаратов с изотопом йода‑131.



— Предстоит организовать весь процесс: завезти оборудование, сформировать коллектив специалистов?
— Надо понимать, что ЛАЭС не претендует на медицинскую диагностику. ЛАЭС заявляет, что может организовать проведение данных лечебных процедур на своей базе. И это будет востребовано. Мы начнем специализироваться на том, что реально можем сделать. В петербургских или иных клиниках будут проводить диагностику, определять, какой вид радиофармпрепаратов надо использовать и в каких дозах. Затем направят пациентов сюда, в Сосновый Бор. Здесь будет работать медицинский персонал, который на наших площадках проведет необходимые медицинские процедуры. Это все реально сделать.

— Насколько это востребовано?
— Мы провели много переговоров со специалистами и экспертами в данной области. В России достаточно большое число людей, которым требуется такое, по сути, простое лечение, но они не могут его получить, так как обустроенных мест очень мало. Рынок по йодным койкам до сих пор не освоен и очень перспективен, речь идет не о конкуренции, а об удовлетворении потребности.

— То есть ЛАЭС не занимается несбыточным глобализмом, а наоборот, ищет ниши, где будет незаменима в течение длительного времени, и при этом организация процесса не потребует больших усилий и вложений?
— Совершенно верно. Здесь, на ЛАЭС, есть вся необходимая инфраструктура. Вдобавок на высвобождающихся после начала вывода из эксплуатации энергоблоков площадях можно проводить другие виды исследований или организовать новые производства. Например, сделать гамма-облучательные установки как для лечения больных, так и для обработки медицинских инструментов или других материалов.
Изотопы востребованы сегодня в разных областях и будут востребованы завтра. Поэтому, конечно, надо развивать данное направление. Тандем атомной энергетики и радиационных технологий для народного хозяйства — правильное решение.

Беседовала Валерия Никитина