Максим Тихонов играет французский марш. (Фото Альберта Болдина)
Мы встречаемся с Максимом Тихоновым в парке города. «Мне кажется, что лучше места для игры на волынке не найти»,— улыбаюсь я, показывая на окружающие нас красавицы сосны. Максим соглашается и начинает распаковывать музыкальный инструмент, хранящийся в кожаном походном ранце.
Через несколько минут волынка извлечена и собрана, и Максим уже раздувает ее меха. Еще через минуту инструмент начинает протяжно гудеть бурдонами (басы волынки), что почему-то производит странный эффект на окружающих. Едущая по аллее парка велосипедистка чуть не валится с колес от удивления, какая-то молодая парочка резко перебегает на соседнюю дорожку, а сидящие на одной из лавочек и слушающие музыку подростки, переглянувшись, уходят, поняв, что однообразный, но очень плотный звук волынки запросто заглушит даже самый суровый рэп.
Волынка: от традиции до наших дней
Наиболее широкое распространение волынка получила среди жителей испанской Галисии и бретонцев в северной Франции.
Именно из бретонцев в 1644 году был сформирован 46-ой линейный Бретонский полк французской армии, «служба» в котором и обусловила интерес Максима к игре на экзотическом для России музыкальном инструменте. А началось все с того, что Максим познакомился в Петербурге с членами группы Российской военно-исторической ассоциации (ВИР). Эти люди, занимающиеся исторической реконструкцией, до мельчайших деталей воссоздают мундиры и быт военных интересующей их исторической эпохи. Одна из групп ВИР взяла название «46-го линейного полка» и занялась реконструкцией всего, что связано с военными атрибутами этого полка.
Изначально Максим служил в воссозданном энтузиастами полку рядовым, но после ухода штатного волынщика (тот сменил эпоху и из француза «переквалифицировался» в казака русской армии) он решил попробовать себя в качестве музыканта.
— Сначала было непросто. Несколько месяцев ушло на то, чтобы просто научиться извлекать ровный звук из инструмента,— делится воспоминаниями сосновоборский волынщик французского линейного полка.— Ну а сейчас я уже свободно исполняю на волынке французский и испанский марши. Пока большего для военного оркестра не требуется.
Впрочем, не исключено, что в будущем Максим дополнительно разучит и другие музыкальные произведения, ведь его друзья часто просят его поиграть на вечеринках, ну а в день традиционного ирландского праздника «День святого Патрика» музыкант с таким инструментом вообще нарасхват.
Сначала мне кажется, что для начинающих волынщиков может стать проблемой приобретение инструмента, но Максим объясняет, что купить волынку в Ленинградской области не проблема. Существует, например, специализированная музыкальная мастерская в Петергофе, где изготовление инструмента из кожи и древесины стоит около 500 евро.
Французский солдат и русский гвардеец
Под грозные звуки волынки Максима Тихонова в начале сентября текущего года петербургский 46-ой линейный полк» шел в огонь Бородинского сражения. Конечно, это была только реконструкция, но состоялась она на месте исторической битвы в Можайском районе Московской области, а мундиры и даже оружие были точно такие же, как у участников вой¬ны 1812 года.
— В этом году проходящая уже несколько лет реконструкция легендарного сражения собрала около тысячи человек,— рассказывает о прошедшем «Бородино-2009» сосновоборец.— И хотя мы не можем воссоздать ход сражения «один к одному», но стараемся до последней мелочи восстановить внешней вид, особенности строевой подготовки, разбивку лагеря и даже меню походной кухни участников сражения.
Однако при этом Максим живет как бы на два века. Еще одно место его «службы» — это русский лейб-гвардии Преображенский полк. По его словам, «так интереснее», а кроме того, это дает возможность посмотреть изнутри на важнейшие исторические события разных эпох. Кстати, именно как рядовой Преображенского полка в июне текущего года сосновоборец участвовал в реконструкции Полтавской битвы, приуроченной к двухсотлетнему юбилею этого сражения.
На вопрос, какая же из его ипостасей ему самому ближе, Максим после некоторого раздумья признается, что, наверное, все же русский гвардеец начала 18-го века, так как именно эти годы ему кажутся самыми интересными как время великих преобразований России.
Но сразу же оговаривается, что даже несмотря на это, бесшабашностью и удалью французских вояк эпохи галантных войн он все же не перестанет восхищаться никогда.
Расстаемся мы с Максимом Тихоновым все на той же аллее парка. Когда мы расходимся с ним в разные стороны, я замечаю, что навстречу мне по аллее идет человек в форме внутренних войск РФ. «Может быть, и эту форму через двести лет будут реконструировать какие-нибудь энтузиасты?» — думаю я.
