Чернобыль. 30 лет спустя

«В Чернобыле был особый ритм работы, особая ответственность и особый темп, который остался на всю жизнь», — утверждают глава администрации Соснового Бора Владимир Садовский и генеральный директор, председатель правления директоров Концерна «ТИТАН‑2» Григорий Нагинский. Оба они участвовали в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и прошли эту особую нелёгкую школу, в которой определяющим было понятие «надо». Накануне 30‑летней годовщины со дня аварии они вспоминали о том времени и о той работе.

Молодой специалист Владимир Садовский приехал в Сосновый Бор в 1984 году по распределению после окончания Харьковского автомобильно-дорожного института. Он работал мастером центральных авторемонтных мастерских в Управлении автомобильного транспорта Северного управления строительства. И уже через полтора года принял участие в ликвидации последствий крупнейшей техногенной катастрофы нашего времени. Требовались водители, специалисты по бетонированию, организаторы производства — и в составе первой смены от сосновоборского УАТа в июне 1986 года Владимир Брониславович был командирован на ЧАЭС в качестве главного механика участка бетононасосов.

Вспоминает Владимир Садовский

«Мы все ехали туда для того, чтобы действительно принять участие в ликвидации той беды, что случилась на Чернобыльской атомной станции.
Наши работники имели опыт бетонирования, они применяли бетонные насосы при строительстве атомной станции в Сосновом Бору и городе Снечкус Литовской ССР. Нам уже было известно, что будем работать на бетононасосах иностранного производства — типа „Швинк“, „Путцмастер“ и „Вартингтон“, с базовыми автомобилями, среди которых были „мерседес“ и „вольво“, — и для нас это была новинка. В мае мы прошли обучение и 26 июня прибыли на Чернобыльскую АЭС в составе 10 операторов — я как главный механик, а замначальника района — Валерий Макаренков, который сейчас работает директором СМУП „АТП“.
Документация по эксплуатации бетононасосов была на иностранном языке, поэтому к нам командировали 15 переводчиков из Киева — молодых студентов, выпускников иняза. Они за неделю все инструкции перевели, и мы начали обучаться уже практически. С нами вместе были специалисты из транспортного управления Западного управления строительства Снечкуса. Всего около 60 человек операторов.
Свою первоочередную задачу мы понимали — бетонирование бетононасосами опалубки саркофага, которую в то время уже монтировали вокруг станции большегрузным монтажным краном «Демак». Люди были расставлены по всем четырем районам. В 1986 году первые кубы бетона были уложены как раз нашими сосновоборскими операторами. Самый сложный был район номер один — из-за уровня радиации там операторы на прокачке бетона могли работать не более 40 минут, смена постоянно менялась.
Мы проработали там два месяца, и в конце августа передали вахту московским специалистам. Перед отъездом, как положено, сдали спецодежду и дозиметры. И буквально в последний день поступила информация, что в третьем районе во время производства работ один из бетононасосов по технической неисправности прекратил свою работу. Понимая, что каждый бетононасос «на вес золота», к нам, сосновоборцам, обратились с просьбой оказать практическое содействие по эвакуации из зоны производства работ, в безопасное место вышедшей из строя техники. И практически все наши ребята согласились помочь. Был организован по­очередный подвоз операторов специально оборудованным автомобилем. Задача первого оператора была снять стартер. Потом второй поехал — сделал прокрутку маховика двигателя, он вращался. Потом третий установил новый стартер. Последним Николай Шкредков (он сейчас солист хора УАТ „Мужской разговор“) закончил ремонтные работы, успешно произвел пуск двигателя и довольный выехал за пределы опасной зоны.
А когда мы закончили и сели в оперативный „уазик“, с большой гордостью пели песню хором: „Последний раз сойдемся завтра в рукопашной, последний раз России сможем послужить… А я в Россию, домой, хочу, я так давно не видел маму…“».

Владимир Садовский ездил на Чернобыльскую АЭС еще два раза. За участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС награжден Орденом Мужества.

Григорий Нагинский в 1980‑м году окончил Уральский политехнический институт по специальности «инженер-теплоэнергетик» и был направлен на работу в Кирово-Чепецк в МСУ‑1 ПО «Энергоспецмонтаж». Там он работал сначала мастером, потом — прорабом, начальником участка, затем заместителем главного инженера управления. В год Чернобыльской катастрофы ему исполнилось 28 лет. Именно в этом возрасте он и встал в ряды ликвидаторов. С мая по август 1987 года Григорий Михайлович работал главным инженером Монтажного района — руководил ремонтными работами на четвертом энергоблоке ЧАЭС.


Вспоминает Григорий Нагинский

«Весной 1987 года мой руководитель Валерий Сергеевич Андрианов сказал: „Наступил ваш черед“. И в мае мы уже были на ЧАЭС. Монтажный район — это подразделение, которое выполняло все монтажные работы: монтаж механики и электрики, наладочные работы. Так же, как на всех других стройках атомной энергетики. В период моей работы на ЧАЭС монтировали металлоконструкции разделительной стенки между машзалами, устанавливали всё технологическое оборудование. Готовили блок к пуску.
Я не помню, чтобы было какое-то чувство страха от того, что работаешь в таком месте. Хотя при этом понимали, что опасно, знали, что вредно — это всё нам объясняли. К тому же, раз уж за тобой ходит дозиметрист и говорит: „туда не ходи, здесь не стой“, то ясно, что все это не просто так. Но для меня самым тяжелым были не особые условия труда, а то, что раньше я никогда не работал на атомных станциях. Там же — огромное количество помещений. Месяц ушел на то, чтобы досконально разобраться во всём. Что именно делать, было понятно, а вот разобраться в таком здании — не просто.
Ставилась, допустим, задача: в таком-то помещении мы должны смонтировать насосы. И надо понять — где это помещение, как туда пройти, как людей туда доставить, технику. Но за 4 месяца работы я изучил станцию, как свои пять пальцев, так что, когда в 1988 году приехал на работу в Сосновый Бор, уже отлично понимал, что представляет из себя ЛАЭС.
С одной стороны, в Чернобыле обычная была работа. Но с другой стороны, она сильно отличалась по уровню ответственности и уровню управления. Там не могло быть такого — „что не сделали сегодня, то завтра доделаем…“.
В Чернобыле управление делами было на уровне замминистра. И если дали задание — к утру сделать, то утром на оперативке должен доложить, что задача выполнена. Кто не мог так работать, не задерживался.
Хочу подчеркнуть, что Чернобыль изменил многое с точки зрения безопасности в ядерной отрасли. Все уроки чернобыльской аварии были в нашей стране учтены. И всё, что показала позднее Фукусима тоже нами было проанализировано. Сейчас реакторы настолько безопасны, что подобного просто не может произойти».

Темп и уровень того уже давнего ликвидаторского труда Григорий Михайлович продолжает держать и в обычной жизни. И такое отношение к делу, несомненно, сыграло свою роль при покорении дальнейших жизненных ступеней, которые оказались весьма высокими. Чернобыль для него — интересная страница жизни. И не закрытая. С 1996 года Григорий Нагинский является вице-президентом Ассоциации общественных объединений «Союз Чернобыль — Сосновый Бор». При его поддержке и участии в нашем городе появился памятник ликвидаторам радиационных катастроф и красивый сквер.
Государство по достоинству оценило его труд на Чернобыльской АЭС, наградив Орденом Мужества.