Чтобы Родина не забыла ­солдата...

Лето 1943 года должно было стать «моментом истины». Либо Красная Армия сумеет перехватить наступательную инициативу и разгромит вражеские фашистские орды, либо фашистская группировка, сосредоточенная на узких участках прорыва, сумеет, как и два лета подряд (1941—1942 годы) вновь опрокинуть наши войска.

Для наступления гитлеровское командование собрало в кулак лучшие танковые дивизии СС — «Рейх», «Великая Германия», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер». Командовали лучшие фельд­маршалы.
Но и в Красной Армии выросли, набрались опыта ведения стратегических военных операций Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, Н. Ф. Ватутин, А. М. Василевский и сотни других генералов и адмиралов. Красная Армия уже познала радость побед под Москвой и Сталинградом. На Курской дуге решался коренной вопрос — кто кого: Иван Фрица или Фриц Ивана?
Свою историю мне поведал один из наших солдат, вставших на пути фашистов.

Опасные Поныри
Зовут его Петр Кузьмич Горин, он родился в 1924 году, в селе Междуреченское Каменского района Пензенской области.
Его призвали в октябре 1942 года и после окончания псковской школы артиллеристов направили в декабре того же года в 12 артиллерийскую дивизию резерва главного командования. Он участвовал в боях за освобождение Курска в марте 1943 года, а в апреле дивизию РГК направили под поселок Поныри. Этот участок фронта командование Центральным фронтом считало самым опасным, на котором немцы могут нанести основной удар танками.
Сколько земли пришлось перелопатить ему и его товарищам! Рыли окопы, строили блиндажи, траншеи, брустверы, площадки для пушек, ложные площадки на главной передней линии обороны. Потом на второй и третьей линиях. Четвертую, пятую и шестую линии строили гражданские жители, в основном — женщины и подростки. Три месяца: апрель, май, июнь — кипела работа, и этот труд оправдался.
Ждали наступления немцев в мае, прождали весь июнь… Наступления нет. Наконец, 4 июля получили приказ: готовить пушки и снаряды к бою. В этот день Петр Горин подал заявление о вступлении в ВКП (б).

5 июля на Курской дуге
4 июля спать не ложились, а 5 июля в 2 часа 20 минут получили приказ начать артподготовку по немцам.
18‑летний Петр Горин был командиром орудия — 76‑миллиметровой пушки. В его распоряжении — 9 бойцов, он десятый. Все бойцы в его расчете были старше его, но слушались и выполняли приказания.
Во время получасовой артподготовки израсходовали половину снарядов и, как оказалось, — зря. Через 2 часа, в 4.30, немцы начали свою артподготовку, только били они не по площадям, как наши (практически — впустую), а прямо по засеченным разведкой противника нашим батареям.
Батарея потеряла 2 пушки, а расчет Петра Горина — двух бойцов.
А дальше отбивались весь день. Петр Кузьмич хорошо помнит его.
«Налетели немецкие самолеты, стали бомбить. Потом пошли немецкие танки и пехота. Получил приказ открыть огонь по пехоте, стреляли картечью, пехота залегла. Снова немцы открыли огонь, налетела авиация, но на помощь нам прилетели наши самолеты — «Илы».
Снова пошли танки и пехота. Бойцы опять — к орудию! Снова стали стрелять по пехоте. Получилось хорошо, немецкая пехота снова залегла.
Весь день отбивались, закончились снаряды, но и немцы отошли.
Доложил комбату обстановку, прошу снарядов, а где он возьмет, когда ночью все пробухали! Ворчат мои старики…»
Они получили приказ разоружить пушку, снять клин-затворы, прицелы и закопать в земле, пушки оставить на позиции, а самим — передвигаться по направлению к поселку Поныри к железной дороге Орел-Курск. Когда они, все сделав, добрались до места, уже начало темнеть.
И неожиданно — новый приказ: взять две машины ЗИС‑5, вернуться на свои позиции и забрать оставленные пушки, спрятанные клин-затворы и прицелы.
«С начальством не поспоришь, — вспоминает Петр Кузьмич. — А вот как объявить о приказе бойцам? Но они поняли меня, и на двух машинах в темноте, подсвечивая дорогу фонариками, кое-как доехали мы до позиции. По пути потеряли одну машину и еще двух бойцов. Как мы вывезли свои две пушки — одному Богу известно. Но приказ выполнили».
Однако отдохнуть бойцам не удалось — привезли снаряды, надо было срочно их разгружать. Так они отвоевали 5 июля 1943 года.

Фронт прорван не был
С утра 6 июля наши бойцы снова начали артподготовку. К ним прибыли пехота и танки из резерва, в воздухе появились наши самолеты, которые начали бомбить немецкие позиции.
Однако вернуть свои позиции не удалось.
7 и 8 июля продолжались упорные бои, особенно 8 июля.
Со стороны трудно представить себе — как это было. Какая сила билась о другую силу, сколько смертей… Вот одно только такое говорящее воспоминание: столько убитых, лето… трудно было дышать, все время — трупный запах.
«На нас пошли около 200 танков, а у нас стояли на позиции всего несколько артиллерийских бригад, — продолжает рассказ Петр Кузьмич. И добавляет: — Но фронт прорван не был. Сражение продолжалось еще два дня, а 11 июля загрохотали пушки правее нас. Это пошли в контрнаступление войска Западного и Брянского фронтов.
Мы выполнили приказ командования — сорвали прорыв нашей линии обороны немцами, спасли Курск».
За бои под Понырями Петр Горин был награжден первой медалью «За боевые заслуги», потом их было еще две.

Путь до Берлина
Пришли новые, еще не обученные бойцы, привезли новые 85‑мм пушки, много снарядов. С новым личным составом пополнения пришлось много поработать не только молодому командиру, но и его старым обстрелянным бойцам. С этим расчетом орудия Петр Горин брал Орел, форсировал Днепр (за это награжден орденом Славы III степени), освобождал Белоруссию, участвовал во взятии Бреста.
Он ничего не забыл: «Я помню всех их, моих боевых друзей. Хотелось бы встретиться, но связи потеряны».
После Бреста его направили во фронтовую офицерскую школу. Берлин он брал уже в звании лейтенанта, командира батареи. Был награжден медалью «За взятие Берлина» — еще одной в ряду его многих боевых наград.
В 1946 году демобилизовался, женился. Но в годы «холодной вой­ны» снова был призван в армию, служил в Германии. В 1953 году Петр Кузьмич был откомандирован в строительные вой­ска Министерства среднего машиностроения, строил атомные объекты на Урале.

Первостроитель
В 1966 году его полк прибыл в поселок Старое Калище. Он участвовал в строительстве нашего города и атомной станции.
В 1982 году вышел на пенсию в звании подполковника. Его имя внесено в Книгу Почета Минсредмаша.
Вместе с ним была его семья, жена Анна Ивановна и двое сыновей. Все бы хорошо, если бы не болезни. В 2010 и 2011 годах ему ампутировали обе ноги выше колен. И вот уже три года задыхается ветеран войны и строитель нашего города на втором этаже в квартире бывшего офицерского общежития.
Мечтает побывать на улице, в саду.
Власти города не смогли помочь ему улучшить жилищные условия.
Обращался к губернатору, президенту, по спутниковой связи обратились в приемную В. В. Путина. Ответ: «Решать вопрос на месте».
«Посетил меня глава администрации вместе с комиссией. Поохали, поахали: «Надо что-то делать» — и ничего не делается», — сетует Петр Кузьмич.
Для него было бы большим делом, если помогли хотя бы с устройством пандуса — чтобы можно было в коляске попасть на улицу, погулять.

* * *
Я сам — дитя войны и свидетель боев на Курской дуге.
Знаю Петра Кузьмича с 2003 года как соседа по огороду, помогаю еще и потому, что мой папа тоже воевал, только на Воронежском фронте, южном участке Курской дуги.
Петр Кузьмич — один из немногих участников Курской битвы в Сосновом Бору, их остались единицы, остальные ушли из жизни. Два с половиной года он воевал на передовой, имеет столько наград, строил наш город…
Что еще нужно, чтобы Родина отблагодарила солдата?
Анатолий Межаков

Добавлено от редакции «Маяка»:

21 августа 2013 года Петр Кузьмич впервые за четыре года вышел на улицу. Точнее — выехал на инвалидной коляске по только что установленным пандусам.Удалось это во многом благодаря инициативе Анатолия Межакова.