Для него все люди были — хорошие

Неожиданно. Внезапно. Рано.Он, как и все репортеры местных газет, писал историю города, фиксируя ее в очерках, заметках, статьях, репортажах (в том числе — и в фоторепортажах), в новостях. Темы были разные, но всегда в центре были люди: инженеры, ученые, рабочие, руководители предприятий, пожарные, милиционеры, спасатели, художники, музыканты, писатели... И все, с кем он работал, о ком писал, — все были для него интересными, хорошими людьми.

Для него все люди были — хорошие

О каждом он рассказывал с теплотой и воодушевлением не только на страницах газеты, но и в кругу коллег. «Это ж мой дружище», — с какой-то почти детской радостью и удовольствием сообщал Виктор о ком-то, с кем, скажем, никому из нас не удавалось найти контакта.
При обсуждении серьез­ных тем не спешил осуждать кого-либо, старался найти объяснение даже негативным поступкам. В компании любил пошутить, и шутки эти были добрыми. А если коллективу была нужна помощь, на него мы могли рассчитывать. Всегда.
Он пришел в газету, имея за плечами опыт трудовой жизни, и поэтому особенно внимательно относился к людям труда. Он любил музыку (сам играл на гитаре и каким сильнейшим, проникновенно мужским голосом пел!), любил театр, живопись и поэтому трепетно относился к людям искусства. Очень любил и ценил свою семью: боготворил жену, обожал детей — и с какой-то особенной теплотой и пониманием относился к женщинам.
Стоит отметить, что газета была не единственным местом приложения любви к слову. Виктор стоял у основания сосновоборского литературного общества (ЛИТО), был практически его создателем, принимал активное участие в литературных семинарах (в том числе — и семинаре Стругацких), написал книгу «Транс» (роман и рассказы, «Лениздат», 1992 год).
И вот — ошеломляющая трагическая новость. Остановилось сердце. Его ритмы не совпали с ритмами души. Которая пела и ждала понимания, отклика. От многих. И для многих из нас он был просто Витей — потому что и хотел им быть — просто молодым и всеми любимым Витей. Нам казалось — он вот сейчас немного отдохнет — и снова «орудие к бою», снова в строй. Не успел.
Вчера город проводил одного из своих журналистов. Пришло много людей — его многие знали и хотели попрощаться. Неудивительно — ведь он для многих был каким-то своим, и как будто каждому — ровесником, и потому — не Виктором Павловичем.
Но он все равно останется с городом.
И много лет спустя, кто-то, листая подшивку «Маяка», остановит свой взгляд на рассказе — написанном автором обязательно по-доброму, с любовью к людям и к своему городу, и прочтет фамилию — Виктор Поповичев.

Коллектив редакции «Маяка»