Как я была наблюдателем

14 сентября, почти 20 часов. Почти час икс. Последний избиратель заходит буквально за пару минут до закрытия участка — и это уже после того, как комиссия аплодисментами проводила предыдущих — семью с малышом. Дверь закрывается, и с того момента, как комиссия начинает подводить итоги до заполнения протокола, пройдет около семи часов.

Как я была наблюдателем

14 сентября, почти 20 часов. Почти час икс. Последний избиратель заходит буквально за пару минут до закрытия участка — и это уже после того, как комиссия аплодисментами проводила предыдущих — семью с малышом. Дверь закрывается, и с того момента, как комиссия начинает подводить итоги до заполнения протокола, пройдет около семи часов.

Я — наблюдатель на избирательном участке № 930 (округ № 3). Это один из первых микрорайонов города — Высотная, 50 лет Октября, Сибирская. Пожилые люди к выборам относятся ответственно, подавляющая часть голосующих — люди немолодые и даже очень немолодые. Видно, как они идут и идут — кто-то с поддержкой супруга, кто-то с палочкой, им тяжело, но эти люди знают, что не прийти нельзя... И всё равно явка на нашем участке не дотянула даже до 30%: за день выборов проголосовали 725 человек, еще 18 отдали свои голоса досрочно, а к 13 комиссия пришла на дом.
Для большинства наблюдателей это не первые выборы: они смотрят за соблюдением закона, особенно за тем, чтобы никто не агитировал: подозрение вызывает порой даже громкое обсуждение кандидатов семейными парами; считают количество опущенных в урну бюллетеней, сопровождают комиссии на выездном голосовании. Я, например, оказываюсь в Калище — там на даче тяжелобольной избиратель из нашего округа с женой. Причина уважительная с точки зрения комиссии, а она действует в рамках закона — надо ехать.
Большинство избирателей определились с кандидатом заранее, но не всегда, как выяснилось, с одним: в прежние муниципальные выборы в бюллетене надо было отмечать несколько фамилий, поэтому и в этот раз в урнах оказалось больше двадцати листов с двумя-тремя галочками. Их признают недействительными. Одна пожилая женщина узнает о своей ошибке сразу, как выходит из кабинки: ей разрешают выдать новый бюллетень, официально уведомив всю комиссию.
Выборы проходят спокойно, и за время голосования в участковую избирательную комиссию поступает одна жалоба на попытку выйти с бюллетенем в другое помещение.
Самое интересное начнется после голосования: сначала считают и «гасят» (отрезают нижние левые уголки) неиспользованные бюллетени: всего на участок привезли 2000 штук, сколько проголосовало — отмечено, но вдруг все-таки кто-то утаил и втихаря вбросил стопочку? Наблюдателям брать бюллетени в руки нельзя, поэтому кто-то из комиссии считает, а вокруг стоят наблюдатели, следят и записывают. Затем — «работа со списками» — книгами, в которых расписываются избиратели при получении бюллетеня. И вот тут наша комиссия теряет много времени: цифра не сходится, где-то потеряли одного человека. Все пересчитывают заново. Тем временем уже поступают результаты с других участков.
Наконец, около 23.00 вскрывают и наши урны: бюллетени распределяют по стопкам: за каждого из кандидатов, недействительные, «неустановленной формы». В принципе, по толщине стопок практически понятно, кто победил, но перед оглашением итогов их пересчитают дважды.
На участке оказалось 23 испорченных бюллетеня, в большинстве из них отмечены сразу несколько кандидатов. Вопрос возникает относительно двух: в одном вычеркнут один из претендентов, но линия не доведена до «окошка» — значит, недействительный, решает комиссия. В другом, как и положено, одна отметка, а через весь лист написано «неприличное в адрес всех» — как охарактеризовала комиссия, но бюллетень засчитывают.
И ещё один — «неустановленного вида» — становится причиной двух жалоб наблюдателей: на нем ни печати, ни подписей, да и один кандидат, который снялся с выборов и был вычеркнут из всех листов, здесь остался. Во всем остальном — бюллетень как бюллетень, со всеми признаками защиты.
Так или иначе, после оформления ответов на жалобы начинается оформление протокола и его копий для наблюдателей. В это время уже приходят рабочие и начинают разбирать урны и кабины для голосования. Почти три часа ночи. «А у меня уже сегодня пара в восемь»,— вздыхает один из членов комиссии, преподаватель. Наблюдатели расходятся, а результаты еще повезут в ТИК.