Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.
*Поля, обязательные для заполнения.
Так есть: карта № 23 кладбища на Воронке в Сосновом Бору (Фото Юрия Шестернина)
От кого зависит достойное упокоение людей, как не от ответственного за содержание всех городских кладбищ муниципального предприятия «Эзра»? Поэтому мы договорились о встрече с его директором П. Лиминым.
Петр Петрович не очень приветливо встретил корреспондента в своем сплошь заставленном гробами, венками и могильными плитами офисе — должно быть, ему порядком надоели журналисты, каждую весну выпытывающие, почему затапливаются могилы. Вот и я, подкованная знаниями о санитарном содержании кладбищ, которые, согласно правилам, должны устраиваться в сухих, неподтопляемых местах и в случае необходимости дренироваться, начинаю с этого же вопроса. «Ну почему же,— хмурится директор,— вся Ленинградская область стоит на болоте, и найти сухое место для захоронений практически невозможно». А как же дренаж? Ведь мелкие канавки вдоль участков проблему осушения никак не решают! Директор терпеливо объясняет: «Эзра» занимается только обслуживанием кладбищ, строительство — функция других организаций, выигравших это право по муниципальному конкурсу. А уж как они выполняли работы, одному муниципалитету известно. Поэтому вопросы осушения — не к «Эзре».
А какие тогда к «Эзре»? И тут выясняется, что подавляющее большинство кладбищенских проблем — следствие федерального закона № 94–ФЗ «О конкуренции...». До 1994 года всеми городскими кладбищами заведовало единое ПО ЖКХ. То есть строило, содержало, хоронило и оказывало ритуальные услуги государственное предприятие. И спрос был с него одного. После распада коммунальной структуры этим стало заниматься предприятие «Эзра». Пока муниципальное кладбищенское хозяйство находилось в одних руках, тоже вроде бы все было ничего. А потом вышел 94-й закон, по которому муниципалитет должен разделять виды услуг и выбирать их исполнителя по конкурсу. А на аукционе — кто предложит меньшую цену, тот и победитель. И неважно, как он будет справляться с предложенным самим же минимумом средств.
По кладбищам проводится несколько конкурсов: на проектирование, строительство, содержание. В ежегодных аукционах на обслуживание мест захоронения (косьбу травы, уборку и вывоз мусора) и доставку трупов в морг пока что побеждала муниципальная компания. Долго ли это будет продолжаться, никто не знает. Зато всем известно (по обслуживанию жилых домов), чем отличается управление муниципальной, подотчетной администрации организации от частной. Все помним «Су-31» или «Стакс», которые вдруг переставали выполнять свою работу. Возникают вопросы и с централизованным архивом погребений. Сейчас в «Эзре» можно узнать о судьбе любого захоронения на каждом из пяти городских кладбищ, и что будет, если эти сведения перейдут в руки частников?
Возможно, все будет не так страшно, как описывает П. Лимин, но перспектива и в самом деле малоприятная.
Однако ведь и к муниципалам есть претензии — напоминаю директору о заброшенных захоронениях. «Люди сами виноваты,— уверен Петр Петрович,— земля на кладбище муниципальная и бесплатно выделяется в безвозмездное пользование родным покойных. У тех, кто ухаживает за могилами, поднимает их, подсыпает песком — все в порядке. Беда, что далеко не все это делают — забывают об умерших». Тем, кто не может ухаживать за могилами по объективным причинам (например, живет в другом городе), «Эзра» предлагает заключить договор об уходе (примерно 5 тысяч рублей в год), но на это соглашаются единицы.
Возможно, что в словах директора много горькой правды — люди не всегда заботятся и о живых родственниках. Но как же быть с теми умершими, у кого близких просто нет? Такого, как на карте № 23, где производятся безродные захоронения, корреспонденты «Маяка» больше не видели нигде. «Что, за этими могилами никто не ухаживает?» — спрашиваю. «Почему не ухаживает? — возмущается директор.— Мы регулярно косим траву, поправляем холмики, подновляем окраску на оградах, устанавливаем кресты и таблички». Почему же все сейчас выглядит так неприглядно? «Летом, когда подсохнет, будем приводить в порядок»,— отвечает директор.
Директор сетует на убыточность работы предприятия. Государственное пособие на погребение составляет всего 4515 рублей, притом что реальные затраты — около 25 тысяч рублей.
После прошлогоднего повышения ставки социальных налогов на выплаты уходит 44 процента доходов. При этом, в отличие от многих частников, предприятие гарантирует своим сорока работникам «белую» зарплату (средняя 23500 рублей) и социальные гарантии. А если к этому прибавить требование к муниципальным предприятиям отдавать 80 процентов своей прибыли в городскую казну, остается вообще мизер. А от муниципалитета получено только две помпы для откачки воды (в прошлом году).
Убытки покрываются прибылью за счет ритуальных услуг. Но при наличии нескольких конкурентных погребальных контор и она остается под вопросом. По словам П. Лимина, муниципальное предприятие оказывается в явном проигрыше, ведь у частников и затрат меньше, и требований к ним тоже меньше.
Покидая офис, навевающий своим похоронным убранством мысли о вечном, думаю о земном. О том, что единое коммунальное хозяйство (в которое входили и кладбища) благополучно разрушено, а свободный рынок на руинах пока не построили. И еще о том, что на погосте жизнь с ее многочисленными проблемами сплетается в запутанный клубок со смертью. И если жизнь у одиноких пожилых людей редко бывает достойной, то после смерти ожидать иного отношения практически нереально.
Как у соседей?
Так хотелось бы: кладбище Хиетаниеми в Хельсинки
Согласно решению Вайвараского волостного собрания (Эстония), с 1 апреля 2012 года с жителей Нарвы, хоронящих своих близких, взимается арендная плата в размере 100 евро за 20 лет или 5 евро в год за содержание городского кладбища Рийгикюла. Те же, кто хоронил своих близких ранее, обязаны будут заключить договор об арендной плате до 31 января 2015-го года. Нововведение связано с уменьшением средств, выделяемых на содержание кладбища. («Нарвская газета»)
Награды
В сотне лучших
В 2011 году СМУП «Эзра» заняло 102-е место среди 646000 предприятий во всероссийском бизнесе — рейтинге по экономической деятельности «Организация похорон и предоставление связанных с ними услуг»
Вопрос-ответ
Не верь глазам
Мария Васильевна:
— В июле прошлого года на кладбище «Воронка» была похоронена за государственный счет моя знакомая. Тамаре Ивановне Спиридоновой было почти девяносто лет, прошла всю войну, а родных нет. Со своей скромной пенсии я купила крест и памятную табличку. 8 мая приехала на кладбище подправить могилку. На кресте качалась детская игрушка.
На табличке надпись, что здесь похоронен ребенок — Дашенька, фамилию я не запомнила, и внизу мелкими буквами — Спиридонова Тамара Ивановна. Не понимаю, как в одной могиле могло оказаться два человека? Я обратилась в «Эзру», показала чек на крест и табличку и попросила вернуть прежнюю табличку. Но мне довольно грубо отказали, предложив вновь оплатить надпись.
П. Лимин, директор СМУП «Эзра»:
— Мы подняли архивную запись, на указанном месте похоронена Спиридонова Т. И. Откуда появилась табличка с другой надписью, непонятно — безродных детских захоронений в этот период (даты смерти Дашеньки и Тамары Ивановны совпадают) не производилось. Может, это чья-то злая шутка. По этому факту в полицию уже поступило заявление. Мы восстановили подлинную табличку на кресте. Также произведены работы по подсыпке холмиков и установке крестов на всех безродных захоронениях этой карты.
Сто рублей тачка
Sphere, sbor.claime:
Родным и близким тех, чьи могилы представляют собой лужи и ямы с упавшими крестами, любезно предлагается, воспользовавшись тачкой и лопатой за символическую плату в 100 руб/тачка, самостоятельно повозить из кучи за воротами песочек на приведение в пристойный вид места упокоения близкого человека. Представил себе бабушку-пенсионерку, приехавшую навестить могилку супруга.
П. Лимин, директор СМУП «Эзра»:
— Инвентарь на кладбище выдается бесплатно. Об этом есть соответствующее объявление. Песок бесплатно выдавать не можем, так как закупаем его сами.
Г. СОСНОВЫЙ БОР 25.04.2024 - 23:31
