Ушла, но осталась с нами

24 февраля будет сорок дней, как ушла из жизни Нина Алексеевна Громова.Наша Нина Алексеевна. Наша — это больше, чем уважаемая. Искреннее, чем дорогая. Теплее и нежнее, чем любимая.Без нее нас стало неисправимо мало.Она была последним первым учителем. Это не значит, что учителей больше нет. Но больше таких, как она, нет. Она была первой — это класс такой.Ее не с кем сравнить в современной жизни — она одна, несравниваема.Она жила по неписаному Кодексу чести и служения учителя, просто и настояще.

Ушла, но осталась с нами

24 февраля будет сорок дней, как ушла из жизни Нина Алексеевна Громова.
Наша Нина Алексеевна. Наша — это больше, чем уважаемая. Искреннее, чем дорогая. Теплее и нежнее, чем любимая.
Без нее нас стало неисправимо мало.
Она была последним первым учителем. Это не значит, что учителей больше нет. Но больше таких, как она, нет. Она была первой — это класс такой.
Ее не с кем сравнить в современной жизни — она одна, несравниваема.
Она жила по неписаному Кодексу чести и служения учителя, просто и настояще.
Она была свободна и изумительно независима, защищая свое имя убеждением, умом и тонким юмором.
Она была необыкновенно одарена терпением и благородством, щедростью души и сердца. Не выдержало сердце, устало. Не уберегли.
Она никогда ни у кого ничего не просила для себя, оставаясь порой в повседневности беззащитной…
Она переживала потери любимых людей с душевной мукой внезапного одиночества и удивительной силой духа.
Остановитесь на минуту. Найдите на небе яркую голубоватую звезду — это ее любимый Сириус. Пойдите на берег залива — она очень любила там бывать. Вспомните и просто помолчите — Нина Алексеевна обязательно услышит. Человек жив, пока его помнят.
А еще, покормите птиц. Может, это те, что по-прежнему прилетают на девятый этаж, на ее балкон, и ждут…

Если кто-то сможет в этот день оставить свои дела и прийти поклониться… Четвертый проезд, что в Систа-Палкино, дорога направо, до сосен у края леса.
Нина Алексеевна ушла. Ушла, но осталась с нами.

Татьяна Шабалина