В 2018 году, спустя 45 лет после включения в энергосеть страны первого канального реактора-миллионника РБМК‑1000, завершится назначенный ресурс первого энергоблока Ленинградской атомной станции, и согласно закону РФ «Об использовании атомной энергии» начнется его вывод из эксплуатации. Уже сейчас идет активная подготовка к этому процессу. Директор ЛАЭС Владимир Перегуда рассказал о будущем атомной станции без генерации электроэнергии.
— Владимир Иванович, по какому пути вывода из эксплуатации пойдет ЛАЭС?— В мире существуют разные концепции. Очень популярен был вариант так называемой «зеленой лужайки», когда после останова и приведения блока в радиационно-безопасное состояние и дезактивации все здания и сооружения демонтируются, производится рекультивация земли, и дальше территория передается для использования по другому назначению. С ресурсами в мире дела обстоят не так хорошо, и экономически такой способ вывода из эксплуатации не выгоден. Поэтому стали рассматривать другие варианты для блоков РБМК.
Сегодня широко обсуждаются два более реальных направления. Первое — вывод энергоблоков из эксплуатации с переведением в ядерно- и радиационно-безопасное состояние, но с отложенным решением по реактору. То есть реактор и графитовая кладка консервируются, и дальнейшие решения могут приниматься значительно позже. При этом речь идет о десятках лет. Примеры этому есть — Чернобыльская, Игналинская АЭС.
Второе направление подразумевает, что после работ по дезактивации будет принято неотложенное решение и для графита — его так же необходимо перевести в безопасное состояние. Как это будет выполнено, какие технологии будут применены — для Ленинградской АЭС это вопрос уже не будущего, а настоящего. Сегодня мы проводим исследовательские работы, чтобы точно знать состояние всех зданий, сооружений и оборудования с точки зрения радиационных источников и загрязнения, создали обширную базу данных с трехмерной визуализацией.
— Что будет с первым блоком после 2018 года?— В 2018 году мы его остановим, и с этого момента он из энергогенератора станет энергопотребителем. Начнется выгрузка топлива, которая займет примерно 5 лет. Акцент будет сделан на полный вывоз ядерного топлива с площадки. Эта программа уже несколько лет реализуется на ЛАЭС. ОЯТ вывозится на Горно-химический комбинат в Красноярск. Также будут вывозиться радиоактивные отходы 1 и 2 класса. РАО 3 и 4 класса после переплавки, сжигания и компанования помещаются в специальные контейнеры и становятся полностью безопасными. При переработке РАО, при переводе их из одного класса в другой мы снижаем потенциальную радиационную опасность, предотвращая их дальнейшее накопление.
Параллельно будут вестись работы по дезактивации, и в период приблизительно в 7–8 лет мы должны будем подойти к тому, что здания и сооружения можно будет использовать для других целей. Весь процесс вывода из эксплуатации от начала (останова блока № 1 в 2018 году) займет не менее 20–30 лет при оптимистичном прогнозе. Если же решение с графитом отложить, то это 50 лет и более.
— Решение с графитом. Что рассматривается: изоляция графита или что-то иное?— Для всех реакторов, в которых используется графит в качестве замедлителя нейтронов, важно по окончании срока службы убрать его с площадки и перевести в безопасное состояние. Каким способом — вопрос. В этом смысле самое простое — «достал, запаковал и увез на Новую Землю». Но сегодня это просто не выгодно! Только транспортная перевозка потребует колоссальных трудозатрат и финансирования. Именно поэтому необходимо найти способ безопасного обращения с графитом, чтобы переводить его в другой, более низкий класс опасности — это технологии с использованием химической обработки или сжигания, или непосредственно физическое воздействие на графит, возможно, что-то другое.
Сегодня Ленинградская АЭС предлагает опробовать существующие научные разработки на нашей площадке, чтобы мы могли как можно быстрее начать их применять. Здесь, на первом энергоблоке можно создать научно-технический центр, где ученые и конструкторы смогли бы отработать технологию по обращению с отработавшим радиационным графитом и найти способы его переработки, приведения его в радиационно-безопасное состояние и утилизации. Тогда бы мы имели возможность в гораздо более короткие сроки закончить все работы с реактором, демонтировать оставшиеся элементы и полностью подготовить всю площадку к иной хозяйственной деятельности.
У нас наработан опыт по восстановлению ресурсных характеристик реакторов, уже есть люди с уникальными знаниями, очень толковые специалисты, есть робототехника, инструменты, мы можем, условно говоря, руками (а на самом деле роботами) воздействовать на графит, работать с ним, в отличие от других стран, где не пошли по этому пути.
В конечном итоге, Росатом сможет предложить уже готовую технологию обращения с графитом другим странам — Франции, США, Великобритании, где объекты сегодня законсервированы — в рамках услуг по выводу из эксплуатации, так называемому «бэк-энду».
— Характер производства Ленинградской атомной станции, очевидно, будет меняться. Просчитывалось ли, сколько и какие специалисты будут нужны?— Чтобы не было никаких иллюзий: если будет принято решение с отложенным демонтажем, и реакторы после останова и проведенных подготовительных работ будут законсервированы до будущих решений, то это однозначно потребует сокращения большого числа персонала.
При этом блоки замещения с ВВЭР, которые будут вводиться взамен выходящим из эксплуатации, не требуют такого количества персонала, как блоки РБМК. То есть можно прогнозировать, что будет сокращение рабочих мест на ЛАЭС, а значит, и уменьшение рабочих мест в городе.
Поэтому наши предложения сегодня звучат именно как возможность использования наших ресурсов, в первую очередь человеческих, специалистов. Еще раз повторю, что атомщикам и жителям города Сосновый Бор выгодно неотложенное решение. Нам необходимо доказать свою дееспособность и состоятельность, чтобы получить поддержку государства нашим перспективным и жизненно необходимым проектам уже сегодня, чтобы в процессе вывода из эксплуатации через 10–15 лет мы смогли привести площадку Ленинградской АЭС к максимально эффективному использованию для нужд народного хозяйства.
— Что еще входит в стратегические планы Ленинградской АЭС?— Кроме работ по графиту, очень перспективно развитие радиационных технологий, которые применяются на Ленинградской атомной станции. Их можно тиражировать на другие блоки РБМК. И нам хотелось бы, чтобы центр этого направления оставался здесь, в Сосновом Бору, так как ЛАЭС первая начала использование радиационных технологий и остается единственной АЭС в России, которая производит изотопы.
В будущем корпуса и территорию ЛАЭС можно использовать под различные новые производства и даже мини-заводы — здесь можно создать настоящий технопарк, тем более что все необходимые ресурсы для этого есть: территория, энергоисточник, транспортная доступность и другое. Сейчас, кстати, Сосновый Бор проводит обоснование для получения статуса наукограда, и именно на ЛАЭС проходят стратегические сессии с обсуждением возможностей для научных разработок на нашей базе. В этом заинтересованы все — и мы, и Сосновый Бор, и весь регион. Да, у нас строятся замещающие мощности с передовыми блоками ВВЭР‑1200, но у нас нет морального права просто похоронить блоки РБМК‑1000. Они содержат в себе практически неисчерпаемые возможности для развития российской науки.
Валерия Никитина
