По точному расчету и по совести. Почетному атомщику Михаилу Владимировичу Шавлову — 90

До намеченной даты эксперимента от группы академика А. П. Александрова оставалось 4 дня, когда молодой специалист Шавлов доложил руководству: по его расчетам, программа может привести к разрушению реактора и катастрофе. Начальники, а среди них были будущие руководители Минсредмаша, усомнились, но предложили подчиненному предоставить свои аргументы… самому академику — отправили в опечатанном конверте нарочным в Москву. Через сутки из Москвы скомандовали: эксперимент отменить. Это — один из эпизодов работы Михаила Владимировича Шавлова на Горно-металлургическом комбинате в Красноярске-26. В этой истории интересно все — как люди работали с реактором по производству оружейного плутония внутри горы, как выпускник Московского энергетического института с первых дней поражал коллег своими инженерными способностями, но больше всего — насколько в те годы доверяли вчерашним студентам!

Фото Евгении Светловой

Одержимость работой

В 1960 году молодая семья Шавловых (Татьяна Сергеевна — химик-теплоэнергетик, а он — теплоэнергетик по турбинам) оказались в Красноярске неслучайно. Ядерная энергетика только-только начинала развиваться, и Минсредмаш отбирал лучших выпускников лучших вузов. Их персонально приглашали в сибирские «номерные» города, где формировался костяк будущих специалистов АЭС и руководителей отрасли. Быстро предоставляли квартиры, платили хорошую зарплату.

Отношения в Минсредмаше царили жесткие — как-никак, ковали ядерный щит страны. Ценили не по чинам, а по делам. Михаил Шавлов с его уникальным научно-техническим даром оказался на своем месте. С одержимостью сутками работал над сложными задачами, страстно отстаивал свое мнение в любых кабинетах. За 9 лет в Красноярске-26 он претворил в жизнь немало разработок. Доказав свой профессионализм, он пользовался абсолютным доверием у начальников и не подводил их, работая, по-сути, самостоятельно над решением технически сложных вопросов.

В 1966 году 31-летнего инженера наградили орденом Трудового Красного Знамени. Его потенциал оценил и будущий первый директор ЛАЭС В. П. Муравьев, он же настоял на переезде их семьи в Сосновый Бор. На ЛАЭС более 30 лет М. В. Шавлов возглавлял производственно-технический отдел.

Будь под проектом хоть 40 подписей

Михаил Владимирович родился 26 апреля. Именно в этот день, через 51 год, случится чернобыльская трагедия, анализом причин которой ему тоже придется заниматься.

…Детство было кочевым. Семья отца, мастера по сооружению колодцев, колесила по стране: от Читы до Сочи. Война застала их под Москвой. Отец ушел на фронт. Они оказались с матерью в оккупации. Потом любознательный парень и с брошенной немецкой техникой экспериментировал, и самострелы изготавливал, и чуть не утонул зимой в речке. Не раз жизнь Миши была под угрозой. От родителей передались ему решительность, самостоятельность, привычка жить своим умом, отвечать за себя.

В главном деле его жизни важны не только знания, но и личные качества.

— Моя отличительная черта — не принимать на веру предлагаемые проектные решения. Пока сам не просчитаю, не проанализирую схему, не приду к выводу, что все безопасно, в работу не принимаю, — поясняет Михаил Владимирович, — будь под проектом хоть сорок подписей. Я ни с кем не боялся вступать в спор, так как у меня всегда были точные расчеты. Ему всегда было интересней заниматься не «чистой» наукой, куда со студенчества звали, а воплощать свои расчеты в практику на производстве. А пойди Шавлов по научной стезе — быть ему академиком…

«Мы были на миллионе 17 минут в течение 72 часов»

Такой человек был нужен на первой в стране экспериментальной атомной станции с реакторами РБМК. Эксплуатационники на ходу корректировали проекты, вносили много предложений. Михаил Уманец, бывший главный инженер ЛАЭС, лауреат премии Совмина СССР, директор Чернобыльской АЭС в 1987—1992 гг., назовет Шавлова лучшим из авторов этих предложений, и добавит: «…если бы даже он решил только одну проблему, связанную с опасностью эксплуатации реактора на проектной мощности, (…) одного этого было бы достаточно для подтверждения его инженерного таланта».

…В 1974 году первый энергоблок Ленинградской АЭС предстояло вывести на проектную мощность. Но по расчетам М. В. Шавлова проектная нагрузка в 1 млн киловатт была невозможна из-за недоработок в проекте и могла привести к аварии с потерей реактора. К приезду госкомиссии во главе с замминистра Н. А. Семеновым блок работал на мощности 950 МВт. Начальник ПТО отказался подписать акт о готовности блока к длительной эксплуатации. Неслыханное дело! Пять суток на него «давили», но он дал добро только на испытательный срок в 72 часа, чтобы убедить коллег в очевидных для него результатах.

— Пошли на миллион. Трое суток замминистра просидел на блочном щите управления, и я с ним, — вспоминает Михаил Владимирович.— У СИУРа (старший инженер управления реактором) пот течет ручьем, управлять реактором невозможно, пошли залповые выбросы влаги в машзал, согнулись лопатки высокого давления на турбине. В конце Семенов спрашивает: «Сколько времени мы были на миллионе?» Смотрю на диаграмму: «17 минут». В течение 72 часов! Он созвал совещание, объявил: «Прав Шавлов, на этом блоке миллиона не будет». И пока не ликвидировали погрешности проекта, мы работали на 800 МВт.

Конструктивные предложения М. В. Шавлова были учтены в проектах всех АЭС с блоками РБМК-1000. А задолго до катастрофического эксперимента на турбине 4 блока ЧАЭС в 1986 году М. В. Шавлов отказал в проведении подобного «опыта» на ЛАЭС. Работая в составе комиссии по аварии на ЧАЭС, он дал точные оценки ошибок персонала и предложения по доработке проектов для увеличения безопасности.

Работа М. В. Шавлова в атомной энергетике отмечена Государственной премией СССР и Премией Совета министров СССР, орденом «Знак Почета», многими другими наградами.

Он занимался не только производством. Благодаря расчетам и настойчивости М. В. Шавлова в Министерстве утвердили новые нормативы для РБМК-1000, позволяющие использовать пар от турбин ЛАЭС в городской теплосети с открытым водоразбором для обеспечения теплом и горячей водой города Сосновый Бор и промзоны. На ЛАЭС построили бойлерную районного теплоснабжения, и с тех пор мы получаем тепло от атомной станции. Надежность и безопасность схемы доказаны годами.

Место в жизни

На днях Михаил Владимирович встречался с журналистами, разговор вышел долгий.

Все мы были поражены великолепной памятью нашего собеседника. Фамилии, даты, схемы решений, анализ событий, — все, в деталях, как в компьютере, хранит его светлая голова.

Документально жизненный и профессиональный путь инженера представлен в сборнике «Судьба атомщика» 2018 года. На книге настояла Татьяна Сергеевна, с грустью поделился Михаил Владимирович. — Уже несколько лет ее нет на свете… Со студенчества она была рядом — отличный специалист и любимая супруга. Они вырастили двух прекрасных дочерей, радовались успехам многочисленных внуков и правнуков.

На вопрос, что он пожелал бы молодежи, Михаил Владимирович ответил: «Каждому —найти свое место в жизни, такое, где он сможет творчески себя проявить». Познакомившись с этим уникальным человеком, понимаешь — он мог бы ярко проявить себя на любом месте, и атомной энергетике повезло, что он нашел себя именно в ней.