Деятельность Научно-исследовательского технологического института имени А. П. Александрова тесно связана с атомным подводным флотом России, для которого этот год юбилейный: в 1958 году вышла на боевую службу в море первая отечественная атомная подводная лодка К‑3.
В преддверии Дня моряка-подводника корреспондент «Маяка» встретилась с генеральным директором НИТИ. Вячеслав Василенко, который в этом году отмечает и свой личный юбилей, рассказал о работе института и о себе.
ФГУП «НИТИ имени А. П. Александрова»
О работе
— Вячеслав Андреевич, НИТИ работает в Сосновом Бору уже более 55 лет. И тысячи горожан прошли через эти стены. Знаю, что институт стал вторым домом для двух и даже трёх семейных поколений во многих семьях ваших сотрудников. И все же большая часть горожан не очень себе представляет, почему НИТИ им. А. П. Александрова имеет отношение ко Дню подводника. Поясните, пожалуйста.
— Вся деятельность института и моя трудовая жизнь связаны с Военно-Морским флотом, с атомным подводным флотом. Основной профиль НИТИ — это создание ядерных-энергетических установок для кораблей ВМФ. Основная доля заказов, которые мы выполняем — это государственный оборонный заказ. Атомный подводный корабль является, наверное, венцом инженерно-технической мысли. По степени сложности создания он многократно превосходит те трудности, которые возникают при строительстве космических кораблей. И наш институт решал и решает ключевые задачи, связанные с обеспечением надежности, безопасности ядерных установок. На базе наших проработок они воплощаются в конкретную жизнь. А потом моряки выполняют свои боевые задачи, основываясь на надежной и безопасной работе ядерных установок, которые позволили иметь подводный корабль не как ныряющий объект, а как настоящую атомную подводную лодку.
— И в институте тоже работает много военных моряков?
— В НИТИ примерно две трети сотрудников в прошлом служили на кораблях военно-морского флота. А сам институт имеет звание гвардейского — на его 40‑летие моряки нам повязали гвардейскую ленту на его знамя в знак благодарности за те работы, которые мы выполняем в интересах Военно-Морского флота. Кстати, флагом НИТИ является морской воротник с тремя белыми полосками в знак того, что мы служили и будем служить нашему ВМФ.
У нас отрабатывается не только надежность и безопасность ядерных установок, но также методы и приемы монтажа, обслуживания, дезактивации этих установок и всех технологических режимов на всем жизненном цикле подлодки — от создания на бумаге до вывода из эксплуатации. На стендах НИТИ происходит соединение плодов труда различных конструкторов, создается конкретный объект, который институт заставляет жить.
В составе института есть свои экипажи, которые управляют этими ядерными установками. Фактически это соединение подводных кораблей, которые дислоцированы на нашей территории. Отсюда и морские порядки, и ответственность коллектива — они пришли с флота.
— Как Вы пришли в профессию и оказались в НИТИ?
— В Большой Ижоре я окончил школу с золотой медалью и поступил в Институт точной механики и оптики в Ленинграде, который окончил с отличием по специальности «электронно-вычислительные машины». Меня распределили в организацию, которая занималась расчетами подводных ядерных взрывов. А потом предложили работать в Научно-исследовательском технологическом институте, который тогда был филиалом Курчатовского института атомной энергии. И 12 октября 1972 года я поступил на работу в НИТИ. Попал в сектор динамики, который занимается моделированием и расчетом ядерных энергетических установок. И вот уже 46‑й год я в институте, из них 26‑й год — директором.
Могу сказать, что искренне рад тому, что попал сюда и работаю с такими прекрасными специалистами, которые являются не только гордостью нашего города, но и украшением всей земли Русской. Это крупные ученые, мирового уровня. Люди, для которых любимое дело не в тягость никогда. Это цель их жизни, они готовы этим делом заниматься всегда. Я надеюсь, что и я отношусь к таким людям. Стараюсь быть тоже на высоком мировом уровне.
Контейнмент крупномасштабного стенда
— Вы называете НИТИ одним из лучших институтов в стране. В чем его особенность?
— Мы всегда были «впереди планеты всей» с точки зрения создания установок нового поколения. За свою 55‑летнюю историю институт сделал много новаторских работ. В частности, была создана система аварийной регистрации параметров, так называемый «черный ящик» для объектов ядерной энергетики. Мы впервые решили вопросы, связанные с автоматизацией экспериментальных исследований на базе крупных компьютерных систем сбора информации. Мы реально в институте впервые управляли с помощью ЭВМ судовыми ядерными реакторами. На базе наших проработок успешно развиваются цифровые системы управления ядерными реакторами не только на кораблях, но и на атомных станциях новых поколений. В НИТИ был создан первый цветной графический дисплей, который используют на объектах атомной энергетики и на комбинатах, которые производят ядерные материалы. Мы активно участвовали и участвуем в проектировании ядерных энергоблоков новых поколений. В нашем институте созданы новые расчетные комплексы, которые позволяют прогнозировать поведение ядерных объектов в спецификационных и в аварийных режимах. Мы внедряем свои технологические решения не только в объекты энергетики России, но и за рубежом: на атомных станциях в Китае и в Индии.
Основа нашего благополучия и будущего нашего института — это люди. Здесь работают крупнейшие ученые России в области теплофизики, физики, ядерных аварий и динамики развития аварийных процессов. Институт с надеждой смотрит в будущее. Мы востребованы, у нас есть планы развития, которые поддерживаются со стороны Росатома и Министерства обороны. И самое главное — институт не стареет. Средний возраст наших специалистов — 45–46 лет. Мы активно заботимся о смене, которая позволит нам и в дальнейшем доминировать во многих научно-технических процессах, которые идут в отрасли.
— Каковы перспективы института в ближайшем будущем?
— НИТИ сейчас работает над созданием установок нового поколения. В частности, идет строительство стенда для космической установки мегаваттного класса для космических буксиров, которые могут быть использованы для полетов на дальние планеты. Предполагается, что в 20–21 годах уже начнется монтаж установок нового поколения для дальнего космоса. В декабре 2017 года мы сдали тренажер для нашего нового ледокола. Институт создал также тренажер для плавучей атомной электростанции. И наше будущее, и будущее города на ближайшие 15–20 лет определено и связано с объектами атомной энергетики.
— Какова роль НИТИ в жизни Соснового Бора?
— Под эгидой нашего института создавалась вся атомная индустрия Соснового Бора. Очень большую роль в создании НИТИ и Соснового Бора в целом сыграл Анатолий Петрович Александров, который был первым нашим директором. Первый директор ЛАЭС, Валерий Павлович Муравьев, тоже был сотрудником НИТИ. Мы принимали самое горячее участие в процессах создания атомной электростанции, ввода ее в эксплуатацию, при эксплуатации на первых годах жизни.
Кроме того, НИТИ выполнял функцию Генерального застройщика города. И до 1991 года тянул «лямку городской жизни» — в составе института было жилищно-коммунальное управление Соснового Бора. И мы системно решали все проблемы растущего города. Переход на новую структуру, когда системой ЖКХ занялся муниципалитет и управляющие компании, был весьма болезненным.
Об общественной деятельности
— Кроме научной деятельности, Вы еще активно занимались общественной. Дважды избирались депутатом в Сосновом Бору, причем, в весьма непростое время.
— Да, работал в двух созывах совета депутатов в конце 90‑х — начале 2000‑х годов, когда только формировались законы, связанные с местными советами, с организацией деятельности на местах. Тогда в депутатский корпус были избраны два директора ведущих городских предприятий: НИТИ и ЛАЭС — мы с Владимиром Ивановичем Лебедевым вошли в состав совета. И на нем решалось много вопросов, связанных с жизнедеятельностью города и участием наших крупных промышленных организаций в его судьбе и развитии.
Тогда только формировались муниципальные органы, выявлялись подходящие для работы в них люди. Были жаркие дискуссии о направленности развития, о формировании бюджета… Считаю, что после того, как эти два совета отработали, нашей муниципальной власти было уже работать немного легче.
Благодаря тому, что у нас многие вопросы в городе решаются комплексно и системно, мы в лучшую сторону отличаемся от многих муниципальных образований. В Сосновом Бору есть перспективы развития, роста. Сейчас сформирован совет директоров крупных предприятий города. И я считаю, что их взаимодействие позволяет решить многие городские проблемы. Я хотел бы, чтобы сейчас учитывался опыт советского времени, когда системно решались многие вопросы, связанные с развитием нашего города, и опыт времен перестройки… Самое главное — не повторять неправильных шагов и с надеждой смотреть в будущее.
Я искренне хочу, чтобы Сосновый Бор всегда был одним из лучших городов Ленинградской области и России. Чтобы жизнь горожан была полной, насыщенной. Для этого есть все предпосылки.
О семье
— Для того, чтобы человек успешно и работал и достигал определенных высот, важен крепкий тыл. Расскажите немного о своей семье.
— Я родился 7 июля 1948 года, в Сибири, в Алтайском крае, в селе Веселоярск Рубцовского района. Раннее детство фактически прошло на полигоне № 2 — это ядерный полигон в Казахстане, где служил мой отец. А мама работала лаборанткой с Игорем Васильевичем Курчатовым, она называла его «борода». И я тоже встречался с ним, и мне это запомнилось и осталось в памяти на всю жизнь. Потом отца перевели в Кронштадт, и с 1957 года я живу на южном берегу Финского залива, уже 60 лет…
Моя супруга Татьяна Владимировна, училась вместе со мной в школе, в Большой Ижоре. Она окончила первый медицинский институт и много лет работала в нашей ЦМСЧ № 38. Ушла на заслуженный отдых с должности заведующей зубопротезным отделением. Она многое сделала для здоровья сосновоборцев, а сейчас занимается домашним хозяйством.
У нас взрослые сын и дочь. Кирилл — звукорежиссер кино. Активно работает с известным режиссером Алексеем Учителем. Снимал и озвучивал такие известные фильмы, как «Дневник его жены», «Космос как предчувствие», «Край», «9 рота», «Матильда». У него есть награды нескольких кинофестивалей, он лауреат премии Золотого орла и Ники. Дочь, Екатерина, окончила Санкт-Петербургский университет по специальности «Экономика» и академию таможенной службы, а также несколько курсов разных языков. Сейчас она работает вместе с сыном, руководителем фирмы звукозаписи и воспитывает нашего внука — Славу. Ему семь лет, и у него много увлечений: обучается в студии живописи, занимается айкидо, шахматами, теннисом и успевает по всем направлениям своей кипучей деятельности.
Я ими горжусь.
О нашем крае
— Вы с детства живете на южном берегу Финского залива. Что значат для Вас наши края?
— Этот берег стал для меня родным. Мы бредили морем, и все свое свободное время проводили на Финском заливе на яхтах, которые сами строили. Ходили на форты, интересовались — когда они возникли, как строились. А строили их, кстати, зимой, при Петре I: по льду привозили камни, сгружали в воду — там же глубины небольшие, когда яхта в шторм переворачивается, то упирается в дно…
Земля наша, на которой расположен Сосновый Бор, удивительна и уникальна. Здесь собрались воедино многие моменты, связанные с ключевыми событиями нашей истории.
Я помню Форты в 50‑е годы, когда там стоял флотский экипаж, был идеальный порядок, и музей был на самом высоком уровне. Во время празднования Победы ставились инсценировки — со стороны Кронштадта подходили эсминцы, высаживали десанты… Когда снимали фильм «Незабываемый 1919», ходил бронепоезд… Из этих детских впечатлений складывается понимание истории, пройденной предыдущими поколениями.
Мы, школьники, активно ездили по всему Ораниенбаумскому плацдарму. Бывали и на Копанском озере, где в царские времена был один из полигонов для испытаний парогазовых торпед, а во время войны — гидроаэродром, мы видели там под водой затопленные самолеты. В Борках, на горе у Лебяжья, был аэродром, где в войну базировалась эскадрилья, которая стала прообразом поющей эскадрильи в фильме «В бой идут одни старики».
— Чувствуется, у Вас особое отношение к Великой Отечественной войне.
— Конечно, ведь мы — послевоенные дети, и общались с теми, кто воевал на этой войне. Например, я был знаком с Петром Козловым, который во время войны был юнгой Балтийского флота, горнистом, и участвовал в десанте в нижний парк Петергофа, в 1941 году. Тогда весь десант погиб, а он был ранен, и ребята, которые оставались на берегу, его спасли: положили в лодку, оттолкнули, эта лодка доплыла до нашего берега, и он остался жив. Прошел всю войну, потом служил в арсенале № 15 в Большой Ижоре. А горн свой он, когда погибал десант, закопал под одним из дубов парка. После войны откопал, я этот горн видел. И когда в 1965 году праздновали 20‑летие Победы, нашли наградные листы, где он посмертно был награжден орденом Красной звезды. И ему торжественно его вручили.
— Ваша семья тоже крепко связана с военной историей страны?
— Мой отец прошел всю войну. Он попал командиром взвода в сталинградский котел. Единственный из батареи остался жив и дошел до Кенигсберга. После войны служил на полигоне № 2, потом в Кронштадте (дважды обошел вокруг света с кораблями гидрографии). Всю жизнь был воином.
Тесть — Владимир Матвеевич Жаворонков, воевал в Югославии, с армией Иосипа Броз Тито. Там он обеспечивал связь нашего генштаба с югославской армией. И, кстати, служил вместе с поручиком Черчиллем, сыном британского премьер-министра.
Кстати, люди, которые прошли войну и продолжали служить после нее, отличались высокой скромностью. Они мало говорили о своих подвигах и наградах. Считали, что тогда каждый солдат и офицер честно выполнял свой воинский долг. И сегодня я могу сказать, что это великое счастье, что я был лично знаком с людьми, которые внесли огромный вклад в освобождение нашей Родины и всей Европы от фашизма.
— Вы часто используете слова «конкретно», «реально», «фактически». Для Вас это не просто слова, за ними практический смысл?
— НИТИ изначально был создан как Государственная испытательная станция Курчатовского института. В этом доблестном институте было заведено жесточайшее правило: ты можешь защитить диссертацию только тогда, когда твои результаты будут реально внедрены в конкретное дело.
И как говорил Игорь Васильевич Курчатов, «надо делать дело не «в принципе», а «в кожухе» — то есть так, чтобы был всегда конкретный результат — работающая установка. Это было, есть и будет лозунгом нашей работы и в НИТИ.
