Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.
*Поля, обязательные для заполнения.
До Владивостока, куда эскадра перенаправилась после падения Порт-Артура, как известно, она так и не дошла – потому что ей пришлось проходить пролив Цусима. Который она так и не прошла – причем тихоходный старичок «Донской» проявил себя едва ли не бóльшим молодцом, чем грозные с виду, но оказавшиеся не готовыми к бою новейшие броненосцы. Но Мастера Чэня интересует не этот героический и трагический эпизод русской истории, довольно хорошо изученный, а то, что случилось до него, во время почти полугодового перехода вокруг Африки.
И, разумеется, герметично задраенный корпус военного корабля – идеальная сцена для настоящего герметичного детектива. Где находится место и для крепкой мужской дружбы, и для предательства, и для ожесточённо грызущихся между собой, но равно ненавидящих самодержавие эсэров с эсдеками, и даже, что не очень типично для военно-морской службы, но неизбежно для герметичного детектива, для настоящей любви. Недаром же в качестве названия романа взята строка одного из самых известных трагических стихотворений Блока, посвященного как раз Цусимскому разгрому.
Цусима хорошо задокументирована, и Мастер Чэнь, который вообще-то матерый журналист-международник (со специализацией по Юго-Восточной Азии) Дмитрий Косырев, насыщает свой роман реальными людьми – явно любуясь русскими моряками, их языком и манерами. Но интересуют его далеко не только яти, дамские шляпки и разложенные по воротнику бороды. Распутывая многослойный заговор, проникший сквозь бронепалубы, его герой, сам журналист, ужасается: «Что делать со страной, в которой есть такие люди? Как мы дошли до такого ужаса?» И сам же себя утешает: «А с другой стороны, мы до него дошли – и мы из него выйдем. Потому что есть я и есть мы. И Россия будет наша, да она уже почти наша».
Главный герой, этот самый Джон Кристофер Смит – умелый клавишник и композитор, не самый яркий, но самый преданный ученик и помощник великого маэстро Генделя, – на Рождество 1748 года едет в Венецию – и по дороге встречается со стареющей примадонной Франческой Куццони. Которая, узнав, куда он направляется, умоляет его помочь ей в деликатном деле – собрать доказательства, что она отнюдь не пыталась отравить семь лет назад в Венеции своего беспечного муженька, неравнодушного к чужим юбкам и к рюмкам виртуоза Филиппо Сандони, в чем ее под рукой обвиняют – и что мешает ей получить достойный ангажемент. Честный немец Шмидт (хоть он с семилетнего возраста и считается Смитом) тронут и обескуражен одновременно – и обещает помочь. И действительно помогает – выведя на чистую воду (поскольку дело происходит в Венеции – в прямом смысле) коварного негодяя, скрывающегося в избранном обществе музыкантов и художников под маской (опять-таки – в прямом смысле) такого же, как они, аристократа и любимца муз.
То, что все персонажи – кастраты, примадонны, художники, консулы, антиквары – тщательно выписаны и в большинстве случаев точно соответствуют своим реальным историческим прототипам, неудивительно. Удивительно другое: что доктору искусствоведения, погрузившись в этот немного искусственный, давно канувший, вычурный мир карнавальных масок и барочных оперных страстей, удается закрутить настоящий детектив, с несколькими уровнями обманок, позволяющих читателю чувствовать себя то проницательнее героя, то наоборот. Не обошлось, правда, без нескольких «богов из машины», то есть необыкновенных совпадений, возникающих как раз кстати. Ну да что за барочная опера без deus ex machina.
В этот-то процветающий портовый город и приплывает служить секретарем главный герой, отпрыск обедневшего генуэзского рода Антонио дель Франко. Где ему, как водится в авантюрных романах, предстоит пережить целую череду любовных, военных и мистических приключений, столкнуться чуть ли не с магическими крестражами и с вполне реальной чумой – и вознестись так высоко, как он не смел и мечтать. О чем он сам и рассказывает от первого лица – чрезвычайно подробно и порою довольно прихотливо, громоздя сложные конструкции, широтой размаха подобные крымским степям.
Перелистнув последнюю страницу пухлого тома, читатель с удивлением обнаруживает, что это, оказывается, только «Книга 1», и приключения Антонио должны продолжиться. Как и история Каффы-Феодосии.
Во всяком случае, так уверяет нас автор. Поместивший в этот «плавильный котел» авантюрную историю совершено в духе Индианы Джонса и Ковчега завета. Только в роли ковчега нечто родственное – священные реликвии храма Соломона, а «Индиан» сразу двое, и оба как бы реальные исторические персонажи, которым в ближайшем – относительно времени действия книги – времени предстоит прославиться.
Похождения бравого археолога роман про фигурирующую в Четвертой книге царств реку напоминает еще в одном важнейшем отношении:
автор и не пытается аутентично воспроизвести менталитет героев, ни через поступки, ни через язык. «Аглая и Куджула стали встречаться», – спокойно начинает он очередную главку. И действительно: дальше они «встречаются» точно так, как если бы речь шла не о дочери греческого стратега Бактры и царевиче-степняке I в.н.э., а, скажем, о дочке крупного чиновника и приехавшем на учебу в столицу сыне главы региона.
Сергей Суханов явно долго собирал материалы, страницы пестрят экзотическими историзмами и подробными описаниями амуниции воинов, древних обрядов и ритуалов, порою жутких и непристойных, порою увлекательных, как спортивное состязание. Все это очень познавательно и благодаря сюжету занимательно. А психология оказывается просто лишней.
Уильям Гибсон давно известен как один из тех визионеров, которые не просто описывают наше будущее, но и, описывая, невольно направляют его. В том числе «от противного». Описываемое в «Агенте влияния» настоящее какое-то уж очень противное. Но описано виртуозно! Если продерешься – не придерешься.