Чу... Слышится первый робкий топот в предутренней морозной дымке. Это сосновоборские студенты бодро шагают на железнодорожные платформы пригородных электричек.
От сессии до сессии студенты ездят весело. (Фото Ольги Александровой)
Закутавшись в теплые одежды или, наоборот, открытые всем ветрам, с рюкзаками и сумочками, досыпая на ходу — скорее в град Петра, к новым знаниям. На платформе «80 км» тем временем причудливым питоном извивается очередь к кассе. Вот уже грохочет стальными колесами поезд, опаздывающие бегут со всех ног. «Успеет или нет?», лениво думают наблюдающие из окон поезда пассажиры. Молодец, успел.
Теперь надо попытаться занять хорошее место, желательно в середине скамейки: с краю теребят продавцы всякой всячины, у окна зимой печка шпарит как сковородка. Да и соседи с двух сторон всегда поддержат плечом клюющего носом. Все, теперь можно расслабиться, впереди пара часов неспешной езды под убаюкивающее укачивание вагона.
Опытные сразу начинают дремать, другие открывают книжки. Самый шумный вагон — четвертый, ибо исторически в нем собирается свежеиспеченное студенчество. Неуместно бодрый хохот, разговоры и трели мобильников продолжаются всю дорогу.
Особое веселье начинается, когда заходят контролеры. Часть вагона мгновенно срывается в тамбур, чтобы промчаться перед окнами в соседний вагон или таинственным образом вернуться через пять минут в полном составе. Там, в туманном полумраке ежедневно разыгрывается душераздирающая драма под названием: «Нет билетов и денег тоже нету». Однако никто еще не был высажен на пустынный перрон.
Самым ленивым остается одно — спать. Однако попробуй заснуть, когда каждую минуту с регулярностью метронома тебя достают коробейники (особенно настойчивы продавцы творожных сырков), сборщики бутылок, незваные музыканты и стихоплеты, попрошайки и просто сумасшедшие. И это несмотря на недавний запрет торговать. Надо обладать бесчувственностью гиппопотама, чтобы умудриться задремать в таких условиях. А если чудом удастся погрузиться в сон — контролеры быстренько вернут тебя к реальности.
Теперь понятно, каким нечеловеческим терпением и невозмутимостью сфинкса обладают бывалые студенты из пригородов. Так закаляется сталь!
А сколько наблюдательности нужно проявить, чтобы точно рассчитать, будет ли вагон нервно содрогаться всем корпусом или поедет тихо, где есть печка под сиденьем, а где зимой придется соскребать иней, из какой щели и куда — в шею или ухо — будет дуть неизбежный сквозняк. С какой стороны летом начнет жарить солнце, когда кончится прохладный лес и вагон превратится в парилку.
Все эти тонкости приходят с опытом. Необходимо накатать не одну тысячу километро-часов, чтобы стать настоящим асом. Пяти лет учебы как раз хватает. Впрочем, уже через год можно разбудить среди ночи студента очного отделения и попросить перечислить все станции от своей до конечной. Ответит, не приходя в сознание. Что значит — практика.
В электричках студенты учатся, отдыхают, развлекаются, мечтают, общаются, приобретают друзей и подруг, возможно, даже влюбляются — в общем, проживают важную часть жизни. Временами эти медленно ползущие и дико тарахтящие, холодные и противно воняющие вечнозеленые вагоны довольно сильно раздражают. В другой раз, окоченев от мороза или промокнув под дождем в ожидании опаздывающего поезда, ты готов молиться на это чудо инженерной мысли.
А что делать, ехать-то надо! Михайле Ломоносову было хуже, что ни говори...
