В России развернуты работы по созданию единой государственной системы обращения с радиоактивными отходами (РАО) и отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Что касается ОЯТ, то, по нашим оценкам, работа с концепцией еще далека от завершения и зависеть будет от многих факторов, начиная от технологических успехов, кончая политическими решениями.
Концепция обращения с РАО (далее Концепция) в общих чертах сформулирована и закреплена в федеральном законе «Об обращении с РАО…» (далее Закон) и подзаконных актах, разработанных на основе этого закона. Оценить точность и целостность Концепции можно будет только со временем. А сегодня мы можем лишь обсуждать принятые решения, документы и первые шаги, сделанные в направлении её реализации.
Закон определил Концепцию С принятием Закона Концепция начала приобретать более-менее осмысленную форму. По крайней мере, стало понятно, куда в этом плане движется Россия. Закон критиковали, и эту критику можно продолжать. Например, ставить вопрос о внесении изменений в ряд статей. Скажем, внести изменения, запрещающие перемещение РАО из одного региона РФ в другой.
Но учитывая, что принятие ныне действующего закона происходило более 10 лет, можно предположить, что работа по внесению поправок займет еще столько же времени, если не больше. И надо еще подумать, требуются ли эти поправки или несовершенные стороны Закона можно обойти другим способом? Поэтому сегодня есть смысл посмотреть, как лучше использовать те возможности, которые заложены в Законе и дополняющих его подзаконных актах.
«Захоранивать» или хранить долговременно?Дебаты и споры в обществе идут вокруг того, что такое «захоранивать», а также где и как «захоранивать». Многие предлагают термин «захоронение» заменить на «долговременное контролируемое хранение». ПЗРО чаще всего называют могильником (образ могилы — т. е. закопали и забыли).
Отрицательная реакция на захоронения вызвана в основном тем, что до сих пор не найден способ безопасного захоронения РАО навечно. Исследования показывают, что радионуклиды мигрируют даже тогда, когда они находятся в хранилищах, имеющих современные инженерные и надежные (с точки зрения геологов) природные барьеры. Одним словом, никто не может сегодня утверждать, что найден способ вечной надежной изоляции РАО. Другой вопрос — как быстро происходит эта миграция, при каких условиях и в каком направлении. Есть ли способ быстро обнаружить этот процесс и локализовать его?
Хотя не совсем понятно, почему надо к захоронению РАО предъявлять требования о том, что надежность ПЗРО должна быть «вечной». Может быть через 50–100 лет появятся технологии, с помощью которых РАО будет превращено в полезный продукт или будут найдены способы полной «очистки» этих РАО от радионуклидов.
По мнению «Беллоны», термин «захоронение» достаточно условный и использовать его в качестве страшилки вряд ли разумно. К тому же, согласно первым проектам, ПЗРО, после его заполнения, обязательно остается под контролем систем, которые предусматриваются проектом.
Также в проектах можно предусмотреть практические и технические возможности добраться до любого места в хранилище после его заполнения в течение 2–3 суток.
По принципу «только не в моем огороде» Болезненную реакцию у населения вызывает вопрос «почему РАО везут к нам». Принцип «только не в моем огороде» стал самым популярным даже у жителей «ядерных» городов и регионов, например в Сосновом Бору и Красноярске.
Хотя именно жители и особенно ветераны этих атомградов хорошо знают, что эти города создавались именно для развития атомной энергетики, а знаменитый «Радон» был запущен в эксплуатацию задолго до строительства ЛАЭС‑1.
Означает ли это, что ПЗРО надо строить в каждом городе, поселке, деревне, институте, больнице и т. д., где уже наработано или еще нарабатываются РАО различных категорий? А как быть с другим принципом, провозглашаемым многими экологами — захоранивать РАО там, где они наработаны?
Сегодня Национальный оператор РАО (НО РАО) принимает решение к размещению ПЗРО, исходя из нескольких объективных показателей. Первое — геология местности, т. е. возможность создания для ПЗРО природного барьера. Второе — плотность концентрации РАО вокруг планируемой площадки, а здесь стоит цель уменьшить затраты и риски при перемещении РАО. Конечно, эти два условия не достаточны, но являются необходимыми.
Безусловно, выбор места для будущего ПЗРО (или даже ПХРО) — вопрос трудный, и здесь необходимо учитывать и взвешивать десятки, а может, и сотни факторов. Но необходимо ориентироваться на ключевое условие: создав хранилище и переместив туда РАО, должна быть реально снижена радиоактивная нагрузка на данной территории. и повышена безопасность для живой природы. Если этого не происходит, нет смысла строить новые хранилища и будоражить общественность.
Главное условие — безопасность Нынешняя Концепция основана на нескольких постулатах. Первый — накопленные ранее и накапливаемые сегодня РАО необходимо безопасно временно хранить и долговременно захоранивать. В этом практически никто, в том числе и радикально оппозиционные к атомной энергетике группы, не сомневается.
Согласно Закону, захоронение РАО — безопасное их размещение в пункте захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО) без намерения их последующего извлечения. Обратите внимание — «без намерения», но не «без возможности». Т. е. если возникнет какая-либо форс-мажорная или технологическая необходимость, РАО можно будет оттуда изъять. Соответственно, данный момент должен накладывать условие на технологию и способ захоронения РАО.
За наработку РАО надо платить
Постулат второй — за наработку РАО надо платить.
Законом установлен порядок оплаты за обращение с РАО. Как известно, за накопленные РАО платит государство, а за вновь нарабатываемые — их производитель. И как всегда возникает вопрос доверия — насколько прозрачными окажутся финансовые потоки. Возможно, этот вопрос — следствие недостатков Закона, о которых упоминалось выше.
Если бы, например, НО РАО, на который Законом возложена ответственность за захоронение РАО и безопасное обращение с ним, был юридически независимым от основного поставщика РАО, которым является ГК «Росатом» (как это, например, сделано в Швеции), то, возможно, доверия по вопросу «где деньги?» было бы больше. Однако независимость НО РАО от ГК «Росатом» создала бы в системе обращения РАО другие проблемы, например вопрос координации и согласований.
И второе, сколько денег необходимо для определения судьбы «наследственных» РАО, не говоря об ОЯТ, сегодня не знает никто. В первую очередь потому, что до сих пор не закончена ревизия накопленных РАО и не установлен их «хозяин». Хозяина РАО нужно установить хотя бы для того, чтобы он передал все накопленное НО РАО для захоронения. Например, до сих пор непонятно, кто хозяин затопленных в северных морях РАО, а без хозяина невозможно их поднять…
Скоординировать старый и новый подходы
Постулат третий — чтобы новая Концепция обращения с РАО заработала, необходимо организовать четкую координацию между старой практикой обращения с РАО и новой, между прежней структурой ГК «Росатом», отвечавшей за данный участок деятельности — РосРАО, и новой, созданной в соответствии с Законом — НО РАО.
До выхода Закона РосРАО управлял предприятиями «Радон», а также являлся заказчиком строительства ПЗРО (ПХРО). Большинство мероприятий по обращению с накопленными РАО планировалось и финансировалось в рамках федеральных целевых программ (ФЦП ЯРБ).
Вступление Закона изменило ситуацию, требуется время и другие ресурсы для передачи ответственности, объектов и полномочий от одной структуры к другой. Сейчас же мы наблюдаем некоторые нестыковки в новой концепции, вызванные переходным периодом.
Накопленное нужно куда-то девать
Сегодня у ядерной энергетики есть три главные проблемы: проблема безопасности АЭС, проблема нераспространения ядерных материалов и ядерных технологий и проблема обращения с ОЯТ и РАО.
Если к первым двум проблемам общественность может подойти с присущей иногда ей легкостью и радикализмом и заявить: перестаньте строить новые и закройте старые АЭС, перестаньте нарабатывать ядерные материалы, откажитесь от опасных технологий — и вопрос решен. То от проблемы накопленных РАО и ОЯТ так просто отмахнуться не получится.
Для решения сложных вопросов по размещению РАО, скорее всего, необходимо идти по пути организации диалога, может быть постоянно действующего, в который надо привлекать общественные организации, местных активистов, представителей администраций, экспертов различного направления, заказчиков и создателей планируемых объектов и другие заинтересованные стороны. Что мы сейчас и наблюдаем в различных регионах (например, в Красноярске, Сосновом Бору, Москве и т. д.).
500 миллионов кубометров РАО и 23 тысячи тонн ОЯТ, накопленных только в России, надо куда-то девать. И если мы хотим перевести этот запас в безопасное состояние и не бросить на произвол судьбы то, что нам оставили авторы первого атомного проекта, мы должны в этом активно и ответственно участвовать.
