Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.
*Поля, обязательные для заполнения.
— Мое детство прошло в Тульской области. Художественной школы не было. Наш учитель черчения попросил друга-художника вести кружок по искусству. Меня увлекло, я почувствовал, что это — мое, и даже собрался поступать в Московское художественное училище 1905 года, да испугался большого конкурса. Учась в профтехучилище, работал оформителем. Закончил военное училище и распределился в Западную Лицу. В штабе флота руководил художественной мастерской. Первое литье выполнил в 20 лет — на заводе в Западной Лице отлил из бронзы буквы «Слава Военно-Морскому Флоту».
Я по жизни много встречался с художниками, мастерами, выпытывал, изучал технологию. Общение во ВНИПИЭТе с архитекторами, проектировщиками не прошло даром. Всегда хотел создавать что-то своими руками и видел, что я могу и получается. Общаюсь и дружу с именитыми скульпторами, преподавателями Академии художеств, мне даже предложили вступить в Союз. В Сосновом Бору я с 1982 года.
— Вы начинали с кованых изделий, ограждений, скамеек. Причастны к оформлению Андерсенграда». Когда говорят о сказочных персонажах детского городка, часто происходит путаница с авторством — кто что создал. Потому что это коллективное творчество?
— От макета до готового изделия — до 15 операций, и каждой специалист занимается своей — кузнецы, сварщики, литейщики, сборщики, не говоря уж о скульпторах. Много лет у нас содружество с архитектурной мастерской «Канон» (Владимир Соколов, Виктор Архипов), с руководителем литейщиков Михаилом Аккузиным, скульпторами Кириллом Грековым, Евгением Бурковым и другими. Но это — сейчас. А в 90-е годы «Гефест» располагался в ПТУ-236, и я привлекал к литью и ковке парней из училища, сам учился и их учил работать.
В начале 90-х работы, выполненные скульптором Всеволодом Петровичем Славниковым в Андерсенграде, начали разрушаться. Было время нашествия вандалов, и мы, создав мастерскую, кое-что реставрировали. При создании дельфинчиков и Русалочки, Георгий Джангулов лепил фигуры, а мы отливали и изготавливали. У меня было и свое видение образа Русалочки — не печальной девушки, взирающей на башню, а более живой, мультяшной. Остались на бумаге и эскизы Белоснежки и гномов, Нильса с гусями, Дюймовочки.
Стойкий Оловянный солдатик — моя авторская работа. Когда придумал его — показал Дмитрию Витальевичу Пуляевскому, который тогда был в городе. Он загорелся и нашел спонсора — депутата Госдумы Сергея Петрова. Я посвятил Солдатика своей маленькой дочери, и на прикладе ружья об этом есть надпись. А в нише башни, за Солдатиком, придумал поселить в норке за решеткой крысу. У Андерсена крыса часто фигурирует. Она стоит у меня сейчас, в бронзе, в мастерской.
Все в деньги упирается, поэтому многое не воплощено: схемы упрощаются, проекты удешевляются…
— Малые архитектурные формы и часто считают украшательством, то есть необязательными. Иногда ведь и на жизненно важное денег не хватает. Но если уж украшать — то художественными произведениями, а не домиками из поликарбоната.
— Важно, чтобы решения принимали люди понимающие, болеющие за Сосновый Бор. У нас эта «традиция понимания» идет от первого мэра Валерия Ивановича Некрасова. Руководство города и предприятий, Росатом поддерживают создание объектов, которые сохраняют память и духовно сближают жителей.
Так было и с мемориалом Жертвам радиационных аварий и катастроф. В 2004 году мы его начали и в 2021 в целом завершили — со сквером, стеной Памяти и благоустройством. Сами чернобыльцы, ЛАЭС, «ТИТАН-2», администрация, депутаты, — все собирали средства. «Канон» делал проект, «Гефест» мает и отливку.
— Изделия из металла, бронзы — дорогие, это не картину написать. Взаимодействие десятков специалистов, поиски финансирования — годы уходят… Но вот памятник Ветеранам боевых действий у нас как-то быстро возник.
— Да, за 3 года. Идея принадлежит ветерану боевых действий лаэсовцу Сергею Климовичу. Я нарисовал макет, мы его показали ребятам воевавшим, а потом и директору станции Владимиру Ивановичу Перегуде. И получили сходу добро и потом — финансирование. Думаю, все воодушевились, потому что эта история еще не отболела — про наших солдатиков, воевавших там, куда пошлют, проливавших кровь…
В композиции их трое: 18-летний лопоухий призывник — афганец, бывалый спецназовец с плакатными чертами и разведчик. Разведчика мы сделали с Николая, сосновоборского ветерана боевых действий, кавалера Ордена мужества. Так что наверху на глыбе у нас Коля стоит. Фигуры воинов лепили Евгений Бурков и Кирилл Греков.
Уходят бойцы с задания или возвращаются — это каждый зритель решает сам, пусть люди додумывают. Я хотел еще внизу фигуру матери поставить, чтобы они на нее смотрели, но не вышло…
На военно-патриотическую тему мы поставили много памятников в области и Петербурге. И между делом удавалось и в Сосновом Бору сделать что-то дополнительно. Небольшой мемориал в Ракопежах — он благотворительный. Бывало, зарабатывали деньги на больших заказах вне города, и на свою прибыль начинали заделы уже для Соснового Бора. Я хочу, чтобы в Сосновом Бору, где живут мои дети и внуки, остался мой след, чтоб они видели, что их отец и дед сотворил в городе нечто интересное.
— А неудачи были?
— Атом с Чайкой на въезде в город, на кольце. Модель была наша, но исполнители из Тольятти, выбранные по конкурсу, сделали неточно.
— Один из последних ваших памятников в содружестве с коллегами — Жителям деревни Устье.
— Тоже многолетняя история. Еще Валерий Иванович Некрасов, коренной устинец, поддержал идею. И место выбрал — где были деревенские амбары и дорога на пирс, откуда рыбаки возили улов. Жители 70-го дома по Ленинградской одобрили установку памятника об истории Устья перед своим домом. Приятно, что людям он по душе.
В мастерской ждет своего часа и определения места установки готовый памятник Петру и Февронье. В эту работу Росатом уже тоже вложил средства.
Есть макет Пограничника (его образ вдохновлен личностью достойнейшего человека, уже ушедшего Александра Константиновича Кириленко). Есть проект и макет памятника подводникам. Он 6 лет пролежал на полке, мы учредили благотворительный фонд для сбора средств. Но сейчас его сооружение перед входом в Учебный центр ВМФ поддержал главком Николай Евменов. Думаю, рядом с памятником, на площади, а не внутри своего центра, моряки могли бы проводить разводку караула, а в праздничные дни — и с оркестром. Люди видели бы эту красоту и торжественность и чувствовали, что за этим стоят мужество и героизм. Весь город бы видел это.
— Небольшой интернет-опрос «Маяка» показал, что горожане заинтересованы в появлении новых памятников — связанных и с историей, и с сосновоборской «профессиональной» тематикой. Но, знаете, кто еще в лидеры вышел? Пес Кефир! Совсем другого плана персонаж, но, по-своему, любимый. Тоже наш современник. Оказывается, люди хотят и его запечатлеть как примету времени.
— А у меня есть макет Кефира. Наши скульпторы уже поработали. Был у меня хороший знакомый, ныне покойный, и у него собака беспородная, мы были с ней тоже, так сказать, знакомы. Она, как мне рассказали потом, и стала матерью Кефира. Щенок перешел в другие руки, хозяин умер, и в итоге Кефир оказался на улице. Но, похоже, не жалеет об этом.
Читайте далее:
Г. СОСНОВЫЙ БОР 01.01.1970 - 03:00
