Вход
Войти как пользователь
Вы можете войти на сайт, если вы зарегистрированы на одном из этих сервисов:
Регистрация
Зарегистрироваться
Логин (мин. 3 символа):*
Email:*
Номер телефона:*
Пароль:*
Подтверждение пароля:*
Имя:*
Защита от автоматической регистрации
CAPTCHA
Введите слово на картинке:*

Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.

*Поля, обязательные для заполнения.

icon

Войти

|
Регистрация
logo

Черная быль, черная боль…

К 30‑летию аварии на Чернобыльской АЭС и окончанию работ по возведению саркофага

Анатолий Стаселько
01.12.2016  -  17:18

К 10‑летию Чернобыльской аварии в «Маяке» была опубликована большая статья, подготовленная Анатолием Стаселько, с выдержками из дневника сосновоборца Вячеслава Федорова, который принимал непосредственное и активное участие в ликвидации аварии. Это был настоящий репортаж «с места события». И сегодня, спустя 30 лет, он читается на одном дыхании. Мы снова публикуем ее в немного сокращенном варианте. И снова на наших страницах, спустя 30 лет, звучит голос из того горячего и тревожного времени, которое теперь останется с нами навсегда.

Черная быль, черная боль…
Черная быль, черная боль…

История Чернобыля пишется по сей день. Но по мере того, как все дальше в толщу времени уходит жаркое лето 1986‑го, все большую ценность приобретают документальные свидетельства, написанные в буквальном смысле по горячим следам.
Сообщение об аварии на четвертом блоке было опубликовано в газетах только 30 апреля (на четвертые сутки после случившегося). «…По предварительным данным, авария произошла в одном из помещений (!) 4 энергоблока и привела к разрушению части строительных конструкций здания реактора, его повреждению и некоторой (!) утечке радиоактивных веществ. При аварии погибло два человека… В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая помощь».
Главный инженер СМУ‑1 Вячеслав Федоров в те дни проходил курс повышения квалификации в Ленинградском филиале ЦИПКа. Bовремя одного из занятий в аудиторию зашел директор филиала и сообщил, что получена телетайпограмма: его, Федорова, направляют в Чернобыль.
Последствия аварии начали устранять работники Минэнерго, в систему которого входила ЧАЭС, и войска Минобороны, но затем было решено поручить эту работу Министерству среднего машиностроения. 16 мая сначала в Москву, а оттуда — к месту аварии отправилась первая группа специалистов Средмаша во главе с министром. В их числе был и главный инженер СУС В. Шеянов. И вот теперь туда направляли трех работников СМУ‑1: В. Федорова, Т. Кузьмичева и И. Веловола.
Своеобразное отражение Чернобыльская трагедия нашла в лаконичных записях, сделанных Вячеславом Михайловичем Федоровым там, на земле Украины.

Вот выдержки из них.
«2.06.86 г. Прилетели в Киев. Аэропорт моют часто. Ждем машину. С нами два ящика с приборами и спецодеждой.
На экспрессе едем в Киев. Остановка у моста — звеним. Киев моют…
3.06. Нам достался самый «сочный» и трудоемкий кусок. «Не завидуем вам», — заявили все присутствующие. Едем в Чернобыль два часа. Вдоль дороги — техника, палатки, солдаты. Перед 30‑километровой зоной пост ГАИ-ВАИ с новыми сооружениями для дезактивации и облива транспорта с жестким ДК (дозиметрическим контролем).
Движутся только БТРы, чаще всего освинцованные. В УСе никто ничего толком не знает. Проехали по городу. На улицах — толпы мужчин в робах, спецтехника.
4.06. В 14.00 генерал пригласил сделать облет станции на вертолете. Полетели (на высоте) 200 метров. Картина впечатляет. Очень красив сверху пейзаж. Боже, но какая удручающая картина при приближении к станции. Просто оторопь берет. Пролетели трижды и один раз зависли над реактором на 20–30 секунд. Жутко…
5.06.Поразило большое количество солдат, входящих в зону и выходящих из нее. Солдаты входили в зону бегом. Работают по два-три часа.
6.06. Сегодня первый раз увидел, как из Чернобыля люди увозили свои вещи. Очевидно, дали разрешение. Больно смотреть на этих людей, вернутся ли они в отчий дом? Кто-то на машине, некоторые с тюками за плечами. Два старика долго стояли грустные около калитки. Прощались навсегда.
10.06. …Решения меняются вдень по нескольку раз. Все в динамике, никто толком еще ничего не знает, хотя эксплуатационники уже выходят из шока. За день страшно устали. Сегодня ветер с АЭС. Все закрыто, душно. Гроза.
11.06. Стоял вопрос, потянет ли наш район такой объем работы. Я сказал, что потянет, но сильно оголится стройка и поэтому нужно организовать еще один район. Оставили до утра… Сильно накапливается усталость, хотя толком ничего не делаем — орг-период, но такой распорядок утомляет. Особенно устаем от дороги — туда 1,5 часа и столько же обратно. В УСе (автовокзал) жарко, окна открыть нельзя: сразу увеличивается фон…
13.06. Выбирали место для расположения района и решили занять школу в 2,5–3 километрах от АЭС в деревне Копачи. Восьмилетка. Одноэтажное здание, кирпичное, старое. В классных комнатах, в учительской — засохшие цветы. В одном из классов занимались дошкольники-шестилетки. Картина жуткая. Висят на партах открытые портфели, в корзиночках между стульями лежат игрушки (куклы, машинки, тряпочки). Детей, очевидно, забрали прямо с урока — на доске запись мелом. Как в войну! Настроение весь день отвратительное.
14.06. Кончил технические вопросы, организовал «бункер» в машзале в более-менее чистой зоне и сейчас занялся снабжением.
Боже, сколько «перемелет» этот Чернобыль. Всякого добра, особенно живых людей. Закупили много импортной техники… и вся пойдет в захоронение. Вдоль дороги к АЭС уже есть площадки для «грязной» техники.
22–23.06 ю Прошли сильные грозовые дожди и на АЭС сильно увеличился фон. Примерно в 1,5–2 раза. Многое еще неясно. 25‑го приезжает Усанов. Будут заслушивать наш район в основном.
11–12.07. Днем с утра было совещание у министра. А. Усанов отметил, что сделали много и с умом. А Е. П. Славский меня удивил своей фразой: «Я потрясен тем, что за такое короткое время столько сделано». Но все-таки это был еще оргпериод. Работа начинается с понедельника, 17.07. Утвержден график, по которому основные работы по нашему району заканчиваются в сентябре. Для организации перегрузки бетона с чистых машин в «грязные» организован большой комплекс.
14–15.07. Продолжаем дергаться с бетоном. Правда, за сутки приняли 320 кубометров под насос… Сегодня сдали кровь, перед отъездом просили сдать еще раз. 23.07 приезжает А. Усанов. Будет решаться наша судьба — оставаться или нет?»

Эта последняя запись, которую сделал в своем «чернобыльском дневнике» в те дни начальник строительного района УС‑605, а позже исполнительный директор ОАО СУС В. Федоров.
Тогда, летом 86‑го, он проработал в Чернобыле еще месяц. Возглавляемый им коллектив возводил бетонную стену (толщиной в‑3 метра!), которая отделила разрушенный IV блок от третьего. Нам, живущим рядом с ЛАЭС, даже не энергетикам и строителям, нетрудно представить, какие усилия необходимо затратить, чтобы подобная стена разделила машинный зал III и IV энергоблоков и деаэраторную этажерку от реакторного блока. Даже если такие работы выполнять в нормальных условиях. А ведь там, в Чернобыле, ликвидаторов везде сопровождал радиационный фон. И какой!
В беседе, вспоминая те незабываемые дни, Вячеслав Михайлович с особой теплотой называл коллег, которые работали рядом с ним: Т. Кузьмичева, И. Веловола, Р. Резника, Е. Соловьева, В. Гнедого, Г. Иванова и В. Грищенко, С. Шеянова, А. Тулимова, С. Андреева. На них В. Федоров мог положиться, как на самого себя. Знал: не дрогнут, не подведут. Сделают все, что нужно, что могут и даже более того. Вспомнил Вячеслав Михайлович и о том, что только в середине июля (!) впервые заговорили, как будет оплачиваться их труд. Министерские, как это у нас водится, решили «сэкономить». И только личное вмешательство министра позволило поставить точки над «i».Сейчас их всех, участников ликвидации аварии, называют «ликвидаторами» и льготы у них одинаковы, хотя работали они на ЧАЭС в разные годы, в совершенно разных условиях. Но всех их «подстригли под одну гребенку». Естественно, так гораздо проще. А самое обидное, что сейчас, спустя годы, все чаще приходится слышать слова, смысл которых можно передать печально знаменитой фразой: «Я вас туда не посылал!».
И до сих пор звучат в ушах слова, которые Вячеслав Михайлович произнес в конце нашей беседы: «Сейчас, если, не дай, конечно, Бог, случится что-нибудь подобное, людей на такое дело не поднять!». И с этим, как ни горько, нужно согласиться. За прошедшие годы изменилась страна, изменились мы, изменилась шкала ценностей.
  • Поделитесь:
Яндекс.Метрика