Даже абсолютно здоровые сосновоборцы наверняка посещали друзей или родственников в Центральной медико-санитарной части или проходили там медосмотр. Многим приходилось самим полечиться в поликлинике или полежать в больнице. Как и любая сфера нашей жизни, медицина неидеальна, в ней есть свои проблемы, которые должны решаться на государственном уровне. А наша ЦМСЧ № 38, кроме этого, пережила не лучшие времена, когда за четыре года сменилось несколько руководителей.
Поэтому претензии у горожан к качеству медицинского обслуживания, конечно, есть. И вопросов немало. Это подтвердила «прямая линия» с начальником ЦМСЧ № 38 А. Клименко, которая прошла в минувшую пятницу в редакции «Маяка». Александр Андреевич согласен, что проблем немало, и уверен, что часть из них вполне решаема «на месте» — та, которая связана с организацией работы, с отношением персонала к пациентам.
Звонков было много. Одни горожане жаловались на своих участковых терапевтов, невнимательное отношение персонала, непорядок. Другие благодарили конкретных врачей и медсестер и целые отделения, в том числе — службу «скорой помощи».
Александр Клименко за час «прямой линии» поговорил по телефону с сосновоборцами, кроме того, были и вопросы в письменном виде (Фото Юрия Шестернина)
Галина Петровна:
— Планируется ли в нашей больнице делать операции эндопротезирования тазобедренного и коленного суставов?
— Эти так называемые высокотехнологичные операции делают в специализированных центрах в Санкт-Петербурге, в частности в медсанчасти № 122. Эти сложные операции производятся за счет средств федерального бюджета, и они довольно дорогие (к примеру, один только эндопротез тазобедренного сустава стоит полторы тысячи долларов). Для того чтобы попасть на такую операцию, необходимо сначала обратиться к травматологу здесь. Вопрос направления на эндопротезирование решает специальная комиссия по оказанию высокотехнологичной медицинской помощи. В прошлом году из нашей медсанчасти порядка 40 больных были отправлены на такие операции по эндопротезированию на базе специализированных центров Петербурга.
Наталья Ивановна:
— Должен ли участковый терапевт направлять пациента на дополнительное обследование, если лечение не помогает и диагноз точно не установлен? Или больной должен сам решать — какие обследования и у каких специалистов ему необходимо пройти?
— Это работа терапевта — заниматься лечением больного и следить за изменением здоровья своего пациента. При необходимости (например, при затруднениях с определением диагноза) он должен направлять пациента к врачам-специалистам, которые уже назначат необходимые исследования.
Ольга Петровна:
— Сейчас бюро медико-санитарной экспертизы ютится в трехкомнатной квартире на первом этаже жилого дома. Не так давно шла речь о том, что бюро переведут в здание медсанчасти. Если так, то когда это, наконец, произойдет?
— Да, был план перевести бюро МСЭ в помещения в приемном покое. Однако им требуется площадь не менее двухсот квадратных метров, а в приемном покое таких нет. Поэтому пока бюро остается и работает на прежнем месте.
Могу добавить, что бюро не находится в подчинении медсанчасти. Но оба учреждения находятся в ведении Федерального медико-биологического агентства, поэтому и помещение для бюро придется все-таки искать в резервах ЦМСЧ № 38. Такое резервное помещение в принципе есть, но оно нуждается в существенном ремонте. Так что вряд ли стоит рассчитывать на переезд бюро из квартиры, где оно сейчас находится, раньше 2011 года.
Тамара Михайловна:
— Мою амбулаторную карту потеряли в регистратуре. Пришлось завести новую, и я ее теперь храню дома. Однако сейчас сотрудники медсанчасти требуют, чтобы я вернула этот документ для хранения в регистратуру. Обязана ли я это сделать? Мне надежнее и удобнее, когда мой медицинский паспорт находится при мне.
— По закону амбулаторная карта должна храниться в регистратуре. Таков порядок. Это необходимо еще и потому, что при проверке со стороны страховых компаний карты обязательно просматриваются. А если карт нет, то получается, что и пациента и его заболевания нет. И, следовательно, страховой случай не учитывается. А это все связано с финансированием. Так что вопрос важный.
То, что предыдущая карта была потеряна,— это, конечно, недопустимо. И я, как руководитель, обращу внимание на этот аспект работы регистратуры.
Иван Алексеевич:
— Почему не хватает врачей-специалистов, в частности, невропатологов?
— В настоящее время у нас работает 3 невролога (а по штату полагается 4), и в принципе они должны справляться с потоком пациентов. Возможно, в данном случае сложности с попаданием на прием связаны с тем, что терапевты (как показал анализ их деятельности) нередко (до 50%) направляют к неврологу таких пациентов, которых они должны лечить сами, например, с банальным неосложненным остеохондрозом. Но ведь задача невролога консультативная, а не ведение массового приема. Здесь с нашей стороны страдает организация работы. Мы проведем с терапевтами соответствующую работу и примем меры, чтобы направление к специалисту соответствовало особенностям заболевания. Надеюсь, в течение двух недель мы неврологов разгрузим, и они смогут вести прием именно по своей специальности.
Проблема недостатка специалистов в нашей медсанчасти действительно существует. И мы ее решаем. За последние полгода приняли на работу кардиолога, окулиста, рентгенолога, двух реаниматологов, невролога.
Но остаются еще пять вакантных ставок участковых терапевтов. Очень не хватает врача-эндокринолога, есть также большие проблемы с нехваткой специалистов в стоматологии (оборудования у нас достаточно, вот сейчас получаем 6 совершенно новых стоматологических установок, но работать на них некому, многие специалисты ушли в платные структуры).
Екатерина Ивановна:
— После 17 часов и в выходные в больнице не работают лифты. Между тем больным и их родственникам (порой немолодым и тоже не очень здоровым людям) приходится подниматься на 7 этаж. Почему бы не сделать хоть один пассажирский лифт, который работал хотя бы до 19 (и в выходные!) — на время посещений?
— В проекте здания, который был разрабатывался еще в конце 60-х годов, такие лифты предусмотрены не были. И сейчас переделать имеющиеся шахты под пассажирские лифты невозможно. Но планируется закупка нового лифта. Вот в приемном покое будем уже приступать к монтажу нового лифта.
Пока же я ваш вопрос возьму на заметку, с тем чтобы посмотреть — как можно скорректировать время работы лифта.
Екатерина Сергеевна:
— И премьер, и президент страны неоднократно говорили, что в государственном медицинском учреждении не должны оказываться платные медицинские услуги. А что получается? Достать талон на бесплатный прием порой невозможно, а платно — пожалуйста — иди к тому же специалисту — примут. Бывает, что часть назначенных процедур делают бесплатно, а остальное предлагают оплатить.
Хотелось бы еще, чтобы персонал был более любезен. В нашей больнице по-настоящему приятно лечиться в третьем терапевтическом отделении или в дневном стационаре. Но есть и такие отделения, где сталкиваешься и с невнимательностью, и с грубостью персонала. Ведь есть вещи, которые не требуют материальных затрат...
— Платные услуги существуют как альтернативные. У каждого человека есть право выбора. А вот если бесплатные назначения предлагают доделать платно — это явное нарушение, и с каждым конкретным случаем, о котором нам сообщат, мы будем разбираться.
Что касается отношения персонала к пациентам, то об этом мы говорим на каждой планерке. Доброе слово ничем не заменишь, оно лечит само по себе. К сожалению, грубость встречается и среди докторов, и среди медсестер. О таких случаях обязательно надо сообщать руководству больницы, мы стараемся избавиться от таких проявлений.
***
А. Клименко: Платные услуги существуют как альтернативные... А если бесплатные назначения предлагают доделать платно — это явное нарушение.
