Маменькины дочки

«Как же я маму брошу?» — стараясь не смотреть в глаза любимому, плакала Алена. На перроне они долго, не в силах оторваться друг от дружки, целовались, а окружающие с сочувствием смотрели на эту удивительно красивую пару: девушка «в положении», как жаль, что им приходится расставаться. Поезд запыхтел, тронулся, и Олег на бегу запрыгнул в вагон...Лейтенант еще не раз приезжал к своей молодой жене — в отпуск. Но каждое последующее расставание становилось все менее пылким. «Буду скучать»,— отводя глаза, говорила Алена. Последнее, перед разводом, и вовсе холодным. «Еще все можно вернуть, приезжай ко мне с дочерью...» — с надеждой прошептал он. Алена посмотрела ему прямо в глаза: «Я уже все решила».

Ей так казалось. На самом деле «все решила» не она, а мама. Решила давно, еще когда в первый раз увидела на пороге квартиры робкого курсантика с букетом из трех розочек: «Это вам». «Мам, правда, замечательный?» — тормошила ее дочь. «Ммм»,— промычала сквозь зубы что-то непонятное Альбина Львовна, царственно протянув руку для поцелуя. Она и дальше не говорила об Олеге ничего плохого. И хорошего тоже.
Но говорила же что-то? Да. И я часто была свидетельницей бесед между подругой детства и ее мамой. Сама жена офицера, она явно не хотела подобной судьбы Алене. А еще больше не хотела, чтобы единственная дочь улетела из-под ее крыла куда-то в тьму-таракань. «Что он может тебе предложить? Убогую квартирку в далеком северном гарнизоне? И кем ты будешь работать после окончания юридического факультета петербургского университета — домохозяйкой?»
Да и сама Алена не хотела уезжать от мамы. Тут так хорошо, ее любят, о ней заботятся... Вода точит камень, а ледяные мамины слова, капая на горячую любовь, все больше и больше остужали ее. «Мама права. Здесь — прекрасная квартира, образованный круг общения, Петербург, наконец. Мама готовит, стирает, убирает. Что я буду делать там одна?» — все чаще задумывалась о своем будущем в неизвестном ТАМ, пусть и с любимым мужем, Алена. Пока размышляла, выяснилось — она беременна.
Моя мастерица на все руки мама сшила дочери подруги красивое свадебное платье. На примерке приходилось чуть свободнее распускать шнуровку на спине. А потом свадьба. Жених в военно-морской форме, Мендельсон, хрусталь и конвертики с деньгами — все как у всех. Свадебное путешествие в Крым — новоиспеченный муж был «невыездным». Вернулись в промозглый осенний Питер. «Подумай, ТАМ погода еще хуже. И музеев с театрами нет. Как ты будешь целый день одна с ребенком?» — затянула свое мама. Бесконечное «кап-кап-кап» за окном сливалось с маминым «кап-кап-кап» из слов, в которых, если подумать, все правда.
Потом я долго Алену не видела. Встретила лет через десять. С такой же царственной, как у мамы, осанкой, гордым разворотом плеч, аристократической улыбкой. За руку она вела такую же Алену, только ростом поменьше.
— Как дела?
— Все хорошо, работаю на таможне, хорошо зарабатываю, дочка растет...
— А Олег?
— С ним мы давно расстались. Он не хотел понять, что я не могу ехать в какой-то там Северодвинск. Сначала была беременная. И мама плохо себя чувствовала. А потом Полина родилась, слабенькая, а там — север...
Мне показалось, что подруга детства чего-то не договаривает и даже готова расплакаться... «Пойдем где-нибудь посидим?» Но тут из дверей магазина величественной походкой вышла Альбина Львовна. Я поспешила попрощаться.
Разводом закончился и брак другой моей знакомой — Ольги. Ее мужа, тоже молодого лейтенанта, отправили служить в Грозный. Он строил там что-то. Опасное, наверное, место. Мама его приезжала туда несколько раз — говорит, ничего, и там живут люди. Из военного городка, правда, лучше далеко не уходить. А в городке безопасно. Ольга не ездила — жила у мамы, получала денежные переводы, ждала нечастых отпусков мужа. Дождалась... Теперь сидит одна. С дочкой. А он — с новой женой где-то на новом месте службы, в Краснодаре вроде бы.
А у еще одной приятельницы Светланы, недавно родившей сыночка, радость. Муж уволился с работы в Новгороде и переехал в Сосновый Бор. Она так давно его об этом просила. Он ее тоже просил — переехать к нему. Город замечательный, работа по душе, да еще и высокооплачиваемая — можно будет быстро отдать теще деньги за квартиру, которую она купила молодым в Сосновом Бору (Света — единственная дочка). Но сначала мешала работа — Света учительница. «В Новгороде с руками оторвут»,— обещал Антон. «Жить негде»,— гнула свое молодая жена, за спиной которой, словно поддерживая, стояла мама. «Квартиру можно сдать и на эти деньги снять в Новгороде...» «А только что сделанный ремонт?» — ахала теща. Потом была беременность, требующая наблюдения исключительно сосновоборских врачей. Потом рождение малыша — куда с ним? Антон сдался, приехал. Теперь у него другая работа. Не такая интересная, и платят здесь в два раза меньше, и приходится засиживаться допоздна. Выходных почти нет, денег свободных, чтобы рассчитаться с долгом, тоже. Приходит вечером домой, его встречает Светланина мама. Малыш сопит в кроватке, горячий ужин на столе, Света улыбается. Много ли женщине для счастья надо? Была бы мама рядом...