Вход
Войти как пользователь
Вы можете войти на сайт, если вы зарегистрированы на одном из этих сервисов:
Регистрация
Зарегистрироваться
Логин (мин. 3 символа):*
Email:*
Номер телефона:*
Пароль:*
Подтверждение пароля:*
Имя:*
Защита от автоматической регистрации
CAPTCHA
Введите слово на картинке:*

Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.

*Поля, обязательные для заполнения.

icon

Войти

|
Регистрация
logo

О деревнях в окрестностях Соснового Бора, стертых войной. История первая. Готобужи — на реке Воронка

18.08.2015  -  10:30

Двести, триста и более лет стояла деревня. Со своими жителями, традициями, праздниками… А потом ее начисто стерла война. Сосновый Бор построен на одном из самых огненных рубежей Великой Отечественной. Он весь — в окружении памятных знаков погибшим селениям.

Встреча земляков под старой лиственницей в 1985 году на месте, где был раньше двор дома
Встреча земляков под старой лиственницей в 1985 году на месте, где был раньше двор дома
В нем живут еще некоторые жители тех, довоенных деревень, дети военных лет, уже ставшие пенсионерами. Дети, которым некуда было возвращаться. В год 70‑летия Победы мы попробуем приоткрыть эти стертые второй мировой войной страницы, вспомнить о деревнях, стоявших в окрестностях города до войны.


Населенный пункт на карте Наполеона

Деревне Готобужи, что стояла на высоком правом берегу реки Воронки, к началу войны исполнилось не менее 200 лет. По крайней мере, в начале 19 века она уже была отмечена на большой карте Российской империи, подготовленной для Наполеона перед его походом на Россию. Там она значится как Khatobeja.



Делали бумагу писчую и оберточную…

По данным на 1838 г. мыза Гатобужи (при ней две бумажные фабрики) и деревня Гатобужи (число жителей м. п. 60, ж. п. 60) принадлежали гвардии штабс-ротмистру барону Якову Икскулю (внук графа Сиверса, владельцу села Калище).
В списках населенных мест Российской империи за 1862 год значатся сразу несколько расположенных по-соседству Готобуж (с несколько иным написанием названия): «Гатобужи малые при реке Воронка — 6 дворов, 18 жителей мужского полу и 10 жителей женского полу», «Гатобужи при р. Воронке — 18 дворов, 45 мужчин и 48 женщин» и «Гатобужи, мыза при р. Воронке, 2 двора, 20 мужчин, 11 женщин».

В те годы в Гатобужах имелась земская школа. Местные жители занимались не только сельским хозяйством. При Якове Икскуле на мызе возникла Готобужская бумажная фабрика «при речке Воронке и пруде, нарочно для фабрики устроенном. Подле писчебумажной фабрики, в версте от нее, есть другая, для бумаги оберточной, особенно сахарной». Именно тогда на карте Петергофского уезда появилось название «Селение Фаб­рикантов», позднее переименованное в «Слободу Фабричную». В 1870 г. А. Н. Демидов (князь Сан-Донато) купил фабрику у Икскуля. В начале 20 века в Готобужах, кроме бумажной фабрики, работали мельница, маслобойня, конезавод.

Сейчас на месте деревни Готобужи расположен вот такой памятный знак



По Воронке сплавляли лес

Наши края богаты лесом, поэтому велись и лесозаготовки. После революции и гражданской войны сформировался Ораниенбаумский леспромхоз, который в 1934 году был переименован в Готобужский мехлесопункт. Древесина была наиболее доступным строительным материалом, а при поставке ее за рубеж государство получало необходимую валюту. Заготовленный лес вывозили по железной дороге, а также сплавляли по рекам Воронка и Коваш. Заготовляли более 300 тыс. куб. м древесины в год, сплошными концентрированными рубками было вырублено более 15 тыс. гектаров леса (около 20% всей площади леса). К 1940 году, когда лесосечный фонд района был исчерпан, Готобужский мехлесопункт расформировали.

Перед войной в Готобужах было приблизительно 30 дворов, а если считать расположенную рядом фабричную слободу, то и все 50. В Фабричной слободе работали две бумагоделательные фабрики.

«Мы шли по сожженной деревне…»

Жительница Соснового Бора, Татьяна Черныш вспоминает рассказы своей матери, Веры Михайловны Черныш (Филипповой), родом из Готобужей


«Михель» из первой Мировой

Деревня эта перед войной была немаленькая, ее жители занимались лесозаготовкой (по Воронке в те времена сплавляли лес), лесообработкой, держали дворовое хозяйство.
В Готобужах стояла церковь Во имя Воздвиженья Господня (и уже после войны, когда ни деревни, ни церкви не было, жители Готобуж многие годы отмечали престольный праздник родной деревни).

1939 год. Михаил и Анастасия Филипповы у своего дома в Готобужах

Глава семьи Михаил Архипович Филиппов в молодости участвовал в первой мировой войне, попал в плен, где стал работником у немецкого хозяина, как он говорил — «у германца». Михаил всегда работал на совесть, в хозяйстве все было образцово, и инструмент в полном порядке, и лошади блестели, как атласные. Когда вышел приказ отпустить пленных, германец сказал: «Михель, оставайся, будем вместе хозяйство вести, а в России сейчас, кроме ржавой селедки, ничего нет…». Но Михаил ответил: «Нет, я возвращусь на свою родину…» и отправился домой с вознаграждением — швейной машинкой «Зингер» (которая до сих пор хранится в семье). Он вернулся в Готобужи, где в возрасте около 40 лет женился на Анастасии Васильевне.


Готобужские земляки на месте родной деревни с самоваром. 1985 год


Оставили свои дома и бежали в лес

Михаил и Анастасия работали, растили троих дочерей, старшей из которых и была Вера. Но пришла война… Когда немецкие войска подошли к Воронке, жители Готобуж оставили свои дома (едва успев закопать кое-какое добро) и бежали в лес.
Готобужцы сначала прятались на Лубанском озере, а потом распределились по окрестным селениям, не занятым врагом. Семья Филипповых попала в Калище. Жили очень голодно, меняли на еду немногочисленные захваченные из дома вещи.
10 сентября 1941 года, когда наши войска выбили немцев из Готобуж, командование разрешило местным жителям пойти в родную деревню, на самую линию фронта, с тем, чтобы забрать хоть что-то из оставленного добра, ведь приближалась зима.

«На Ораниенбаумском плацдарме в январе 1942-го норма хлеба была 100 грамм, в то время как в блокадном Ленинграде — 125 грамм»


Наша мама, Вера Михайловна, так вспоминала этот страшный поход: «Мы шли по деревне — сожженной, разрушенной — почти как по полю. И везде вразброс лежали немцы и русские — молодые парни, такие красивые, что хоть с каждого картину писать — и все со стеклянными глазами, уставленными в небо…».
Жизнь на Ораниенбаумском плацдарме в суровый 1942 год была очень тяжелой. В начале весны 1942 года Михаил Архипович, его жена Анастасия Васильевна и средняя дочь Нина погибли от голода. Две другие дочери из семьи Филипповых выжили.
Младшая, Надежда, которой было 15 лет, ослабевшая от голода, сама не зная куда, шла по лесной дороге от Калищ к Устью. Ее встретила знакомая, Антонина Шелест, которая спасла ей жизнь и пристроила на работу в санитарный батальон. Впоследствии Надежда всю войну прошла медсестрой, и после войны работала медсестрой в Ленинграде.
Старшей дочери, Вере, которая работала на вокзале в Калищах, выжить помогло знакомство с военным, будущим мужем Иваном, который делился с ней пайком (Иван Евдокимович Черныш служил на той самой вышке в деревне Долгово, которая и сейчас стоит на территории ЛАЭС). До выхода на пенсию в 1978 году она так и работала на станции Калище.
Вокзал в Калищах сильно бомбили, но и он уцелел, и Вера выжила. А деревня Готобужи после войны так не восстановилась.


Встречи под старой лиственницей

Все послевоенные годы, пока были живы, жители разрушенных вой­ной Готобуж летом часто собирались на месте родной деревни. Встречались, как родственники: Татьяна Леонидовна Малоок, Татьяна Николаевна Любименко, Лидия Николаевна Логинова, Вера Михайловна Черныш, Вера Павловна и Виктор Осипович Трубачи, Нина Никифоровна Михайличенко, их родственники и земляки. Пели песни, частушки, топили шишками самовар с трубой, вспоминали прошлое…».
Татьяна Черныш и ее младшая сестра Галина, как и другие дети жителей бывших Готобуж, всегда участвовали в этих встречах, запоминали рассказы своих родителей и земляков.


Встреча земляков под старой лиственницей в 1985 году на месте, где был раньше двор дома Нины Никифоровны Михайличенко (в платке, стоит). На заднем плане — ответственные за самовар Виктор Мошкин и Олег Петрович Любименко. Вера Михайловна Черныш — в центре фото, без платка, сидит


О Готобужах сохранились свидетельства в прессе конца 19 века.

В газете «Гдовско-Ямбургский листок», № 16 за 1873 од, была опубликована такая статья:

Вести из ближайших мест. Петергофский уезд
В номере десять вашей газеты было перепечатано из «Московских ведомостей» известие об учреждении в Петербургском уезде общества Готобужских фабрик и заводов с капиталом 2 миллиона рублей.
Это предприятие, как видите, весьма крупное, вследствие чего оно успело порядочно заинтересовать местное общество. Но так как большинство лиц, которые подпишутся на акции, вовсе не знакомы с той местностью, в которой предполагается осуществить это предприятие, то конечно не лишне будет высказать взгляд старожила на выгодность или невыгодность предприятия, чем без сомнения, принесется польза самому обществу.
Начнем с того что исправим неточность вкравшуюся в газетное известие: имение Готобужи не Петербургского, а Петергофского уезда, лежит оно по направлению к Нарве в 50 с лишним верстах от Петергофа, в низменной болотистой местности. Дорога туда самого отвратительного свойства, особенно в двух местах: около деревни Коровино и от мызы Воронино в Готобужи. В имении до 12 т. десятин земли, большею частью песок и болото; лес во время пожаров в 1869 году почти весь выгорел. При прежнем владельце в имении существовали: пильный завод, бумажная фабрика, стеклянный завод и смолокурильня; из них после эмансипации продолжал действовать один лишь стеклянный завод, остальные были закрыты за невыгодностью производства. Все это приводилось в движение небольшой речкой, протекающей через имение; речка эта изобилует водою лишь в самое короткое время, а именно весной — остальное время года она совершенно мелеет.
Года два тому назад имение перешло в другие руки, закипела работа: на месте старой бумажной фабрики выросло трехэтажное каменное здание, в котором стали приготавливать бумажную массу из соснового дерева. Сразу же обнаружился крайний недостаток воды и непрочность или, лучше сказать, совершенная негодность новой плотины. Впрочем, фабрика эта проработав весьма недолго сгорела. Тогда приступлено было к ее реставрации и, вместе с тем, к возведению в двух верстах от нее новой фабрики для выделки из добытой массы папки. Летом нынешнего года сгоревшая фабрика вновь пущена в ход; но опять за недостатком воды могла действовать лишь в самых ничтожных размерах. Другая фабрика отделана вчерне, но еще на работала. Упомянутый крайний недостаток воды естественно заставил антрепренеров обратиться к помощи пара. Двигатель этот, конечно, очень удобный, но страдает некоторыми капитальными недостатками: паровое производство значительно дороже всякого другого и окупается лишь вблизи или в черте больших городов, там именно, где удобство сообщения уравновешивает дороговизну производства. Там, где нет путей сообщения, их пришлось бы устроить на свой счет, но это стоит огромных сумм, интересы с которых лягут тяжело на без того уже дорогое производство. Паровые машины истребляют громадное количество дров; между тем леса около Готобужей уже почти все вырублены, заготовка же дров год от года становится все дороже; наконец всякая починка котлов и частей паровых машин сопряжена с громадными неудобствами и такими же расходами. Правда, носится слух, что будет устроена гавань в 12 верстах от фабрики и туда проведена конно-железная дорога и затем выделанный товар отправится далее морем. Но это, конечно, станет недешево, в особенности, если компания вздумает приобрести пароходы, а затем выгодность отправки товаров морем весьма сомнительная. Финский залив известен ненаделенностью своих вод, так что заводы, лежащие около моря, до сих пор отправляли свой товар гужем, боясь риска; хотя, между прочим, судоходство по берегу залива достаточно развито, но лишь относительно перевозки дров — дешевого продукта. Вот правдивое описание той местности и ее плачевных условий, в которой суждено осуществиться предприятию, совершенно внезапно возникшее. Как ни желательно привлечение капиталов в эту бедную часть уезда, но долг совести велит предостеречь антрепренеров и публику от затрат значительных капиталов, которые, по всей вероятности, будут брошены не совсем производительно. Желательно чтобы и прочие газеты перепечатали это заявление.
Местный житель

Источник выдержки из газеты 1873 года: Сайт «Южный берег Финского залива«


Яндекс.Метрика