Поиск — это по зову сердца. Поисковые отряды Росатома открыли «Вахту памяти» в Сосновом Бору

Ораниенбаумский плацдарм, в годы Великой отечественной войны охвативший Ломоносовский район и будущий город Сосновый Бор, до сих пор является для энтузиастов истории источником уникальных находок, сведений о событиях прошлого, а главное — имен павших бойцов. И в этом году, накануне Дня победы, в районе Копорья развернутся поисковые работы, в которых поучаствуют жители атомных городов со всей страны. Старт патриотической акции «Вахта памяти поисковых отрядов Росэнергоатома» был дан 26 апреля в Сосновом Бору.

Фото: Людмила Цупко / Газета «Маяк»

В пятницу в нашем городе объединился сводный отряд межрегионального общественного движения по увековечиванию памяти погибших в Великой Отечественной войне «Поисковое движение концерна Росэнергоатом». Оно объединяет сотрудников семи атомных станций и пяти организаций входящих в «атомный» контур страны, а также неравнодушных жителей городов атомного присутствия. В него входят поисковые отряды «Сосновый Бор», «Обелиск» (Десногорск), «Пересвет» (Нововоронеж), «Высота» (Курчатов), «Родник» (Волгодонск), «Калина» (Удомля), «Аверс» (Балаково). Уже 16 раз сводный отряд собирался на «Вахту памяти» на территории восьми регионов. В Ленобласти поисковые работы атомщиков проходят уже в третий раз.

Торжественная церемония открытия «Вахты памяти» прошла у мемориала «Берег мужественных» в Керново. К присутствующим обратился директор Ленинградской АЭС Владимир Перегуда: «Многие годы, уже не один десяток лет, стихийно происходило образование поисковых отрядов, неравнодушные люди проводили раскопки, организовывали захоронения. Постепенно образовывались отряды при городах, и очень важно и знаменательно, что официально с 2018 году нас сформировался сводный отряд под эгидой концерна Росэнергоатом». Директор пожелал поисковикам удачи, а главное — результатов.

Присутствующие почтили память павших бойцов минутой молчания и возложили цветы к мемориалу.

На фото: Председатель первичной профсоюзной организации ЛАЭС Людмила Красикова, командир поискового отряда «Сосновый Бор» Дмитрий Смирнов, директор Ленинградской АЭС Владимир Перегуда, глава Копорского сельского поселения Дмитрий Кучинский / Фото: Людмила Цупко / Газета «Маяк»

Главный на этой «Вахте памяти» — Дмитрий Смирнов, руководитель поискового движения концерна Росэнергоатом и командир поискового отряда «Сосновый Бор». Он сотрудник реакторного цеха Ленинградской АЭС и уже не первый десяток лет погружен в поисковую работу. Накануне двухнедельной экспедиции он рассказал о ней сосновоборским журналистам.

— Дмитрий, расскажите, где и как будет проходить «Вахта памяти»?

— Работа будет происходить на территории Ломоносовского района Копорского сельского поселения. Можно сказать, это Ораниенбаумский плацдарм. Базовый лагерь у нас находится в урочище Петровицы, это недалеко от Копорья. Работаем по точкам, заранее проверенным, изведанным, на основе архивных данных — немецкая аэрофотосъемка, которую мы заказываем в Национальном архиве США, плюс материалы из Центрального архива Министерства обороны, Гачинского военно-морского архива. То есть сводная информация, которую мы обрабатываем в течение зимы и к началу сезона весной начинаем ее отрабатывать. «Вахта памяти» сейчас у нас сводная, межрегиональная. У нас приехало максимальное количество людей — порядка 80 человек из семи регионов. Поэтому мы будем максимально этим количеством пытаться отработать то, что мы не можем делать составом поискового отряда «Сосновый Бор» в течение поискового сезона. А он начинается, как только растаял снег и заканчивается, как только все замерзает. Иногда даже зимний поиск бывает — это поиск авиатехники. Поэтому у нас нет такого, что мы весной вышли, а остальное время отдыхаем. Работа происходит практически ежемесячно в режиме выходного дня.

— В каком формате проходит «Вахта памяти»?

— В сегодняшнем формате это поисковая экспедиция. Сегодня мы открылись официально, хотя лагерь готовили уже с 23 апреля. А так — с 26 апреля по 7 мая мы работаем в поле. Потом ребята разъезжаются по регионам, чтобы успеть к праздничным мероприятиям 9 мая. У нас маленький выдох, и дальше мы работаем в режиме выходного дня малыми группами по два-три человека… У нас война под боком, как говорится — сели и поехали. И так все лето. Конечно, накладываются другие условия. Сейчас дожди, у нас дороги размыло. Мы все таскаем УАЗиками, «буханками», потому что ни одна машина не может проехать по полю. У нас ботинки с сапогами килограммовые от глины. А летом будет жара и комары. Каждый сезон по-своему приятен и неприятен.

Фото: Борис Бобылев / Ленинградская АЭС

Фото: Борис Бобылев / Ленинградская АЭС

— Поиски ведутся уже очень много лет, и вы много времени проводите на раскопках. Еще есть кого искать? Есть что находить?

— Безусловно. На территории Ленинградской области в прошлом году найдено 1500 бойцов. При этом установить имена удалось только у 70. К сожалению, такие у нас цифры. Остальные остаются безвестными. Неправильно называть их безымянными, потому что каждый боец имел имя, но к сожалению не все имена мы можем узнать. Имена обычно устанавливаются через находки. Самые главные и желанные из них — это номерные награды: орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», медаль «За боевые заслуги». Если они есть, то 100% человека можно пробить по архиву. Иногда мы на следующий день находим у родственников. Помогают очень хорошо социальные сети. Был случай, когда в течение 15 минут на «Вахте памяти» мы там нашли. Заходим во «ВКонтакте», в группе небольшого поселка пишем, мол, нашли такого-то бойца, может быть, кто-то из родственников здесь есть. Проходит 15 минут, нам пишут — здравствуйте, я внучка этого солдата. «Ура» стояло громогласное на весь лагерь!

Бывает, что годами ищут родственников. Но помогают уже федеральные СМИ, как у нас было с лейтенантом Крылатых, когда мы нашли его родных только через телеканал «РТР» Екатеринбурге.

— «Вахта памяти» еще не началась, а вы сказали, что уже нашли одного бойца…

— Да, я это немножко анонсировал… Пока строится лагерь, все равно мы обследуем ту площадь, где мы будем стоять, в плане безопасности, потому что боеприпасов достаточно много встречается в лесу под ногами. Металлоискателем нашли и на глубине буквально полметра зацепились за каску — а там боец. Но пока мы его не стали трогать, потому что мы стараемся работать археологическим способом, то есть у нас отчётная документация, фотофиксация… Это делается не за полчаса. Мы доверяем это обычно девчонкам, потому что кропотливая работа, они усидчивые и делают всё это очень красиво и аккуратно. Это нужно, чтобы не потерять никакой важной детали, потому что это может быть любая вещь, которая несёт информацию — медальоны, подписные ложки, котелки и так далее. Плюс даже по расположению скелетированных останков мы можем примерно прочитать картину боя — как человек погиб, от чего он погиб, осколочные ранения, пулевые и так далее.

Фото: Борис Бобылев / Ленинградская АЭС

— Как вообще становятся поисковиками?

Сложный, обширный вопрос… Тут можно говорить сколько угодно пафосно, но я не зря использую слово «добровольцы», потому что, действительно, это движение сердца. Кого-то влечет какая-то романтика, потому что это палаточный лагерь. Но мы, конечно, не туристы, у нас гораздо сложнее условия… Кого-то общение в группе привлекает. Но как только человек поднимает своего первого бойца и мы устанавливаем в дальнейшем имя, то у него все внутри переворачивается. Особенно если это подросток — у нас могут по закону работать дети с 14 лет под присмотром куратора. К нам приезжают поисковые семьи, приводят своих детей, и за эти годы уже эти дети выросли, самостоятельно работают. Поиск очень многогранен, кто-то приходит, кто-то уходит. Но остаются те, кто нужен поиску, а поиск нужен им. Это не громкие слова — это так и есть.