Последняя тройка из дореволюционных времен

Вокзал на станции Калище. Такое ощущение, что вокзал был всегда. Помню из глубокого детства, как бежали по широкой улице мимо дощатых деревенских домов, опаздывая на поезд. Именно на поезд, потому что электрички тогда ходили только до Ломоносова. Как влетали в гулкий зал ожидания с высоченными арочными окнами (почему-то больше всего в этом зале детское воображение поражала угловая печка), торопливо покупали билеты и мчались дальше — в вагон.

Сам вокзал помнится солнечным, желто-белым зданием, сейчас он серый. Но за десятилетия он не раз менял свой цвет. Наш вокзал на станции Калище — одно из немногих старейших в городе каменных зданий. И единственное, которое до сих пор используется по назначению.
А ведь мог бы и не сохраниться. Во время Великой Отечественной войны это здание (а также железнодорожный мост через Коваш) должны были взорвать. Но, как рассказывал в своих воспоминаниях бывший начальник станции Калище Петр Козырев, благодаря вмешательству командира бронепоезда Краснознаменного Балтийского флота капитана Кропачева, и здание, и мост были сохранены.
Трудно представить сейчас, что вокруг вокзала сыпались бомбы. Осколок одной переломил оконную раму, рассек металлический прут решетки в помещении, где сейчас находятся билетные кассы, разорвал металлическую обшивку печки и ранил дежурного по станции.
На самом деле история вокзала началась, можно сказать, в середине 19-го века, когда была построена Петергофская железная дорога — одна из первых в России. Первый поезд до Петергофа отправился в 1857 году, в 1864 году дорогу продлили до Ораниенбаума.
В 1908 году, в связи с началом строительства участка железнодорожной линии от станции Лебяжье до станции Веймарн, были заложены три однотипных станции: Калище, Копорье, Веймарн. Напротив станции Калище на берегу реки находился один из крупнейших в Европе стекольный завод «Северного стекольного промыслового общества». На новую железную дорогу хозяева завода возлагали большие надежды. В докладе Правления общества за 1914 год отмечается, «...что вблизи Калищенского завода будет построена станция ... (которая) ... соединит наш завод с общей сетью русских железных дорог, ... избавит наш завод от прежних периодических перерывов в перевозке материалов и изделий во время весенних и осенних распутиц...»
Но первая мировая война, начавшаяся в 1914 году, приостановила начатые работы.
Строительство железной дороги было возобновлено только после революции, и в официальной справке датой открытия станции Калище указан 1926 год.
Но к этому времени стекольному заводу железная дорога уже была не нужна — оборудование заводских корпусов было разграблено во время совместного наступления белогвардейцев и войск Антанты в 1919 году.
Второе рождение вокзал на станции Калище пережил уже в середине 20 века, когда в 1958 году здесь началось строительство ГРЭС-16, временного поселка (переросшего в нынешний 67-тысячный город Сосновый Бор), предприятия, получившего позднее название «Радон», а впоследствии, с 1967 года, и строительство ЛАЭС.
С 1 июня 2009 года отправление отсюда поездов до Веймарна было прекращено. Но до сих пор несколько раз в сутки отправляются электрички до Балтийского вокзала Санкт-Петербурга. И, надеемся, будут отправляться еще долго.

Дом хозяина Петрова

Ни об одном доме в Сосновом Бору, пожалуй, не писали столько, сколько о доме Петрова. Жаль его, стоящего сейчас бесхозно и сиротливо на фоне многоэтажек, выросших там, где не так уж давно зеленели деревенские сады. Ведь за ним стоит богатая история.
В 1988 году инспекция по охране памятников управления культуры Леноблисполкома включила дом Петрова в список объектов, представляющих историко-архитектурную ценность, как единственный в нашем городе памятник архитектуры 19 века, характеризующий тип рядовой застройки улицы частными жилыми домами.

Кто в Сосновом Бору не знает дом Петрова (фото: Нина Князева)

Но постройка эта не такая уж и рядовая. В ней прослеживаются черты определенного стиля. В статье «Следы модерна в Сосновом Бору», опубликованной в «Маяке» на рубеже тысячелетия, журналист Виктор Поповичев приводил мнение Юрия Савченко, занимавшего тогда должность главного архитектора Соснового Бора, о том, что проекты сооружений Калищенского стекольного завода и дома Петрова вышли, возможно, из одной мастерской, архитекторы которой работали в стиле «модерн».
Дом Максима Евдокимовича Петрова немало послужил обществу. В нем располагалась пограничная застава, в годы Великой Отечественной войны размещался передовой медицинский пункт, где оказывали первую помощь раненым. После войны в здании открылась Устьинская семилетняя школа. Позднее дом Петрова использовался как одно из отделений городской больницы, еще позднее дал крышу секции биатлона ЛАЭС...
Сейчас рядом с ухоженными фасадами близлежащих офисов полуразвалившееся здание выглядит древним стариком на фоне юнцов. А ведь всего двадцать лет назад был вполне еще крепкий дом... Не сохранили. Этот дом честно заслужил лучшее отношение. А теперь того и гляди — снесут.
В последние годы вокруг дома Петрова было сломано немало копий. В нем неоднократно предлагали сделать краеведческий музей, причем не только городского, но и областного масштаба. Но в 2006 году здание было исключено из списка объектов культурного наследия Ленобласти по причине аварийного состояния и позднее передано муниципалитету. В минувшем году сосновоборский совет депутатов принял решение снести его. Но пока оно не реализовано, часть нашей истории еще живет надеждой на сохранение. Особенно — в год, объявленный годом культуры.

Водокачка: бомбы падали мимо

Каменных зданий дореволюционной закладки в Сосновом Бору, насколько удалось установить, осталось всего три.
Третье — это как раз не очень-то в городе известное, но имеющее славное прошлое здание водокачки в районе, который теперь называют «Заречьем».

Здание водокачки. Начало XXI века. На заднем плане — квартал «Заречье» (фото: Юрий Шестернин)

В свое время это здание входило в комплекс построек Калищенского стекольного завода и, по словам архитектора Юрия Савченко, построено в стиле «модерн», бывшего популярным и передовым в конце 19 века.
К сожалению, полностью историю здания нам восстановить не удалось, но некоторые фрагменты славной его биографии известны. После революции водокачка трудилась для железной дороги, к ней даже была проложена узкоколейка, по которой подъезжали паровозы для заправки водой. Воду, естественно, качали из реки Коваш.

Здание водокачки. 60-е годы XX века

Многие годы машинистом водокачки работал Иван Иванович Иванов — человек удивительной биографии. Он родился в 1887 году, был активным участником революции, штурмовал Зимний дворец, слушал речь Ленина в 1919 году, участвовал в подавлении мятежа на Красной Горке. После гражданской войны моряк Балтийского флота Иванов демобилизовался и осел в Калище.

Иван Иванович Иванов многие годы был начальником Калищенской водокачки

В августе 1941 года при наступлении немцев Иванову было поручено ликвидировать (взорвать) железнодорожное хозяйство станции Котлы. Этот приказ был им выполнен за полчаса до прихода немцев.
Все годы блокады Ленинграда Иван Иванович был начальником Калищенской водокачки, которую немцы особенно старательно пытались разбомбить — ведь она осталась единственной на всю округу. Но так и не смогли уничтожить здание. Иван Иванович же, даже во время обстрелов и бомбежек, даже получив ранение, ни разу не покинул свой пост.
После окончания военных действий он занимался восстановлением железной дороги Калище — Веймарн. Иван Иванов был награжден медалями и памятными знаками (в том числе — и «за доблесть и отвагу в Великой Отечественной войне), а в 1945 году за хорошее содержание водокачки — 1000 рублями.

Лидия Ниловна Иванова, соседка с улицы Речной: «Иван Иванович и работал здесь, и жил рядом с водокачкой» (фото: Юрий Шестернин)

Водокачка работала до 1965 года. Когда паровозы окончательно сменились тепловозами и электричками, надобность в ней отпала.
Небольшое здание водокачки красиво до сих пор, оно смотрится очень интересно, хотя уже отмечено следами разрушения. Где-то крошится кирпич (скорее всего, он — местного производства), где-то просела крыша. Но в целом дом производит впечатление вполне еще стойкого и, после соответствующей реставрации, готового к использованию. В нем даже стекла еще целы. Двери заперты.
По имеющимся у нас сведениям, оно является областной собственностью. Как оно используется, в настоящее время нам пока установить не удалось.
Очень не хочется, чтобы этот дом повторил печальную судьбу дома Петрова. В нем тоже вполне мог бы разместиться краеведческий музей. А сохранившиеся пока еще рядом старые дома на улице Речной (в том числе и тот дом, в котором жил Иванов), возможно, могли бы вместе с ним органично войти в хороший музейный комплекс на берегу реки.
Но пока что вокруг, как неведомые природе громадные грибы, вырастают высотки и новые коттеджи, а дореволюционное здание — еще одна часть нашей истории, оставшаяся без присмотра, — потихоньку разрушается.

Нина Князева
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке материала краеведу Л. А. Исаевой и архитектору Ю. Т. Савченко