Вход
Войти как пользователь
Вы можете войти на сайт, если вы зарегистрированы на одном из этих сервисов:
Зарегистрироваться
Логин (мин. 3 символа):*
Email:*
Номер телефона:*
Пароль:*
Подтверждение пароля:*
Имя:*
Защита от автоматической регистрации
CAPTCHA
Введите слово на картинке:*

Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.

*Поля, обязательные для заполнения.

icon

Войти

|
logo

История Анны. Часть третья: сёстры и брат Беквор

09.12.2019  -  10:34

Сосновый Бор — молодой город, но деревни, расположенные на его территории, имеют многовековую историю, хранят много загадок. Бывает, что обратишь внимание на один факт, потянешь за тонкую ниточку, и раскрывается целая история, возникают из небытия люди, проявляются удивительные подробности той, другой жизни, прослеживается движение народов… Одну из таких историй — настоящее расследование, проведенное Русланом Семенченко, сегодня мы представляем вниманию читателей.

История Анны. Часть третья: сёстры и брат Беквор
История Анны. Часть третья: сёстры и брат Беквор

Автор публикации: Руслан Семенченко

Фото памятника Анне: Павел Верещагин (летнее фото), Антон Семенченко (зимнее фото)

Напомним, все началось со старинного памятника, обнаруженного на кладбище в Устье…

История Анны. Часть первая: в поисках сведений о загадочном надгробье в Устье

История Анны. Часть вторая: бельгийский стекольщик в российском Калище


Сестра Анжела – нянька для младших

О первой из сестер Беквор, Анжеле, я уже упоминал в рассказе про отца. В документах девочка числится как "узаконенная в браке Проспера Беквор и Шарлотты Франко ".

Дело в том, что ребёнок, родившийся вне брака, тогда считался незаконным. Никто не мог обязать мужчину признать его своим даже в том случае, если он был отцом ребёнка и в конце концов женился на его матери. Анжела была как раз такой вот, "незаконнорожденной". Был ли Проспер её биологическим отцом - история умалчивает. Скажу так - варианты возможны, но будем исходить из того, что в любом случае он оказался порядочным человеком, признав Анжелу своей "легитимной дочерью". Повторю, закон его к этому не обязывал, женщины не имели никаких прав и очень многие мужчины пользовались своим привилегированным положением, оставляя матерей и детей на произвол судьбы.

Роль старшей дочери в традиционной семье того времени часто определялась одним правилом - сначала родили няньку, а потом и ляльку. Не хочется понапрасну наговаривать на мать семейства, но в те прагматичные и лишённые "ненужных" сантиментов времена дела часто обстояли именно так. Анжела с ранних лет должна была помогать по хозяйству и ухаживать за младшими детьми, которые появлялись у Беквор с завидным постоянством.

Так выглядела обычная рабочая семья в Бельгии


Так, в домашних хлопотах, она, скорее всего и выросла. В 1912 году, в возрасте 24 лет, Анжелу выдали замуж за Эрнеста Юре, служившего на Калищенском стекольном заводе контр-мэтром.

В реестре поколений Беквор местом свадьбы Анжелы Эрнеста указывается Калище. На самом же деле они венчались в Санкт-Петербурге, в храме Святой Екатерины на Невском Проспекте.

Анжела пошла под венец уже "чуточку беременной" и сразу после свадьбы молодые уехали на родину. К сожалению, их девочка родилась мёртвой и больше про судьбу Анжелы ничего не известно.

Сестра Луиза: вернувшаяся на родину

Луиза Беквор родилась в Бельгии, но уже в раннем возрасте уехала вместе с родителями и сёстрами в Россию. Здесь, в Калище она, скорее всего, провела детство и юность.

А вот в начале десятых годов 20 века, Луиза каким-то образом оказывается в Бельгии.

Скорее всего, она уехала и жила в Бельгии за некоторое время до своего замужества, которое случилось в ноябре 1913 года.

Возможно, Луиза уехала на родину с Анжелой и её мужем после их свадьбы, эта версия мне кажется вполне реалистичной. Девушка была, что называется, на выданье, а подходящих женихов к тому времени в Калище было уже не найти по причине массового отъезда бельгийских рабочих из-за начавшегося в 1906 году экономического кризиса.

В процессе поисков мне посчастливилось пообщаться с одним господином из Мустье, который лично знал Луизу. После второй мировой войны их семьи дружили домами. И пожилая уже в то время Луиза была для него как бабушка. Он помнит, как возился у неё дома с какими-то русскими предметами, а так же рассказы о том, как Луиза с мужем когда-то жили в России, и про то, как они там много и трудно работали. То есть получается, что после свадьбы Луиза возвращалась обратно!

Жила ли она в Калище, или в каком-то другом месте - неизвестно. Я не знаю и про то, каким образом она возвращалась в Бельгию. Но зато, из рассказа всё того же господина, известно, что по возвращению в родные края они с мужем построили дом, в котором прожили всю свою последующую жизнь.

Вот она - малая Родина в Бельгии: Мустье в начале 20 века


У Луизы родились сын, который стал школьным учителем. Умерла Луиза в уже очень почтенном возрасте. У меня есть фотография её могилы.

Сестра Олива: из Калищ во Францию

Младшая сестра Олива родилась и выросла в Калище и должна была быть практически русской девочкой. Она уехала из России вместе с родителями.

Когда - не известно.

Есть два варианта. Либо Беквор покинули Россию сразу перед Империалистической войной, либо уже после октябрьского переворота. Я больше склоняюсь ко второму варианту, и у меня есть для того некоторые причины.

Дело в том, что разрешение на брак Луизы родители давали через бельгийского консула в Санкт-Петербурге в конце 1913 года. То есть они находились в то время в России и "проигнорировали" свадьбу дочери. Возможно, они знали, что та вскоре приедет обратно вместе с мужем.

Создаётся впечатление, что Бекворы не только себя прекрасно чувствовали в наших краях, но и вовсю пускали здесь свои корни!

Про судьбу младшей сестры Оливы я ничего особенного сказать не могу. Ничего, кроме того, что она в силу своего возраста неизбежно должна была сопровождать родителей до самого возвращения в Бельгию.

Уже гораздо позже, в 1922 году, Олива вышла замуж во Франции за некоего Марселя Этьено. Скорее всего, там она и прожила свою жизнь вместе с мужем и двумя своими детьми: сыном Рене и дочерью Арлет.

Брат Камиль: такая короткая жизнь

Мальчик родился в Калище и прожил очень короткую жизнь. Всего неполных шестнадцать лет. Парень скончался летом 1918 года в Англии. Деталей о возвращении Беквор на Родину у меня нет, но я знаю историю одной бельгийской семьи, которая эвакуировалась из России после революции при схожих обстоятельствах. Они пытались проехать напрямую через Польшу, но их развернули обратно. Затем они через Москву и Петроград пробирались в Финляндию, оттуда - в Швецию, из Швеции - в Норвегию а затем, пароходом, они перебрались в Англию.

И это не было туристической поездкой, целый месяц люди с огромным трудом спасались бегством!

Если предположить, что окончательным сигналом к отъезду для Беквор стала смерть Анны, то всё сходится - несколько месяцев на сборы и дорогу, перед тем как оказаться в Великобритании.

Юноша, скорее всего, не выдержал трудностей, заболел и умер на чужбине за несколько месяцев до окончания войны и возвращения на освобождённую родину.

Есть и другая версия его смерти.

Перебравшись в Англию, он мог пойти добровольцем в армию, затем был ранен и эвакуирован с материка для лечения, а впоследствии скончался от ран. Такие случаи бывали. К моему удивлению, в процессе поисков я узнал, что в армию тогда набирали шестнадцатилетних. Но Камилю на момент гибели шестнадцать ещё не исполнилось, да и до конца войны оставались считанные месяцы. Так что, я думаю, что умереть от гриппа и воспаления лёгких у мальчика было гораздо больше шансов, чем от пули врага.

В любом случае, со смертью Камиля обрывается генеалогическая ветвь Проспера Беквор, ибо дочери носили фамилии своих мужей

Сестра Анна: тайна имени и смерти

Анна родилась 17 июля 1892 года, и при рождении ей дали имя Мария Тереза.

Естественным образом возникает вопрос о несоответствии имени на надгробье и в официальных бумагах.

Тут, друзья, всё дело в разнице делопроизводства в России и Бельгии.

В России, мы все знаем, при рождении вместе с именем дают отчество.

У франкоговорящих такого нет.

И для того, чтобы избежать путаницы при оформлении документов, при их огромной скученности населения, малышам при рождении дают сразу несколько имён.

Несколько - это легко сказано. Счёт может идти на десятки. Детям могут дать имена бабушек, дедушек, царей и даже литературных персонажей.

Все члены семьи Анны по документам имели по нескольку имён, которые я не стал упоминать в предыдущих публикациях для лёгкости изложения.

Сама Анна в реестре поколений числится как Мария Тереза, без дефиса, потому что существуют ещё и двойные имена.

В жизни её должны были звать Мари, а Тереза- это как раз то самое второе имя, которое ей дали, чтобы не спутать с кузиной или однофамилицей, возможно живущей на соседней улице.

А звали почему-то Анной!

Один мой бельгийский коллега, для разъяснения этого парадокса, привёл в пример своего деда, которого крестили Рене, а звали всю жизнь Леонаром.

Искать логику в этом нет смысла, но зато можно помечтать.

Итак, отъезд семьи Беквор в Россию состоялся где-то между 1893 - 1898 годами, это можно отследить по датам рождения сестёр. Самой старшей при этом могло быть между пятью и десятью годами, а Анне - от года до пяти. Другими словами, все три девочки уехали в Россию очень маленькими, а Анна и вовсе прожила там практически всю свою недолгую жизнь. Сказать со стопроцентной уверенностью о причине смены имени с Марии на Анну могли бы сами Беквор, но я предположу, что имя Анна просто больше нравилось родителям или лучше подходило для этой девочки. Причём, заметьте, её звали именно Анной, на русский манер, а не Анн, как это принято у французов.

Могли быть и другие причины, например смена имени Анны могла быть как-то связана с семейными разногласиями.

Есть и ещё одна версия.

Очень спорная, но всё же вполне имеющая право на жизнь.

Анной девушка могла стать и в том случае, если бы её перекрестили в православие. Маловероятно, но всё может быть. Особенно, когда человек умирает скоропостижно в таком юном возрасте.

Почему девушку похоронили не на кладбище в Калище (там, где она умерла), а в Устье?

Кроме того, на могиле очень богатое надгробье из гранита с литыми чугунным крестом, а на дворе, напомню - март 1917-го года. Только что отрёкся от престола император, идёт мировая война, в стране дикая инфляция и революция.

Муж Анны, Эмиль Дюкарм, скорее всего, обладал достаточно высоким положением, иначе бы он вряд ли смог позволить себе сыграть свадьбу в Санкт-Петербурге.

Одно из зданий Калищенского завода. Не исключено, что именно здесь работал муж Анны


Кладбище в Устье находится практически прямо напротив дома купца Петрова, который был одним из крупных, а скорее всего - самым крупным перевозчиком готовой продукции калищенского завода по морю в Санкт-Петербург.

Можно предположить, что супруг Анны, понимая, что ему неизбежно придётся возвращаться на родину, хотел, чтобы могила его жены не осталась заброшенной.

Скорее всего, являясь каким-то руководящим кадром на заводе, он находился в тесных отношениях с перевозчиком Петровым и другими деловыми людьми из Устья, и мог заручиться их поддержкой в этом вопросе.

Я понимаю, что это всего лишь гипотеза, но почему бы и нет?

Конечно, выбор Устье мог иметь и более прозаические причины, кто знает?

Факт остаётся один - хоронить в Калище её не стали, несмотря на то, что умерла она именно там.

По-прежнему, неизвестна причина её смерти. Нет никакой информации и по поводу судьбы её мужа. Стало только известно про то, что он был свидетелем на свадьбе Анжелы. Традиционно, свидетелями назначались родственники и члены семьи, что наталкивает на мысль о том, что Анна и Эмиль в 1912 году, скорее всего уже были женаты. Интересная деталь - в записи о браке Анжелы, Эмиль Дюкарм записан Этьеном. Ох уж эти бельгийцы и их неразбериха с именами!

Сумел ли муж Анны вернуться в Бельгию, или его закрутили вихри гражданской войны - неизвестно. Бельгийские архивы ограничивают допуск к личным данным 1918 годом, что сильно затрудняет поиски, но маленькая надежда на продолжение истории.

Сохраним память

Друзья, я рад, что эта история оказалась интересной для многих людей, не только в России, но даже и в Европе.

И я хотел бы, воспользовавшись моментом, обратить ваше внимание на один важный момент.

Памятник находится в очень плохом состоянии, крест сломан и скорее всего, само место захоронения находится не под ним, а было утеряно с течением времени.

Но памятник есть, есть история Анны Беквор, и истории этой, вместе с памятником - уже больше ста лет.

Я не могу призывать к реставрации надгробья, хотя это было бы неплохо, но хочу рассказать про парочку мыслей, которые посетили меня в тот момент, когда я находился рядом:

-Только бы его никуда не дели!

-Только бы не выбросили вместе с кладбищенским мусором, как выкидывают временные деревянные кресты!

Этому памятнику сто лет, и задайтесь себе вопросом - много чего у нас в городе есть такого исторического, что было бы таким же старым, как он?

Я очень надеюсь на то, что эту заметку прочтут и те, кто связан с обслуживанием и эксплуатацией кладбища в Устье. Возможно, примут решение о благоустройстве этого захоронения и установке поясняющей таблички, кто знает?

А пока - люди проходят мимо этого памятника.

Многие - замечают и останавливаются.

Некоторые - задают вопросы.

Кто-то - находит на заданные вопросы ответы.

Каждый, кто просто прочтёт имя девушки, оживит память о ней хотя бы на минутку.

Я уж не говорю о том, что обсуждение истории Анны Беквор подхлестнуло интерес сосновоборцев и жителей бельгийского Мустье к истории их родного края, а это ведь здорово, правда?

Спасибо, Анна!

Анна навсегда!


  • Поделитесь:
Яндекс.Метрика

Наш сайт использует куки.
Продолжая им пользоваться, вы соглашаетесь на обработку персональных данных в соответствии с политикой конфиденциальности