Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.
*Поля, обязательные для заполнения.
Подробнее о кладовом комплексе шведских монет середины XVII века из города Сосновый Бор любезно рассказала корреспонденту «Маяка» хранитель монет скандинавских стран Елена Яровая, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа.
В собрании Государственного Эрмитажа хранится часть кладового комплекса, состоящего из 1016 медных монет в 1/4 эре, медной монеты-плиты в 1 далер и котла из меди с железой ручкой. Самая старая из монет датирована началом 17 века — 1627 годом. Предметы поступили в музей в феврале 1972 года при содействии краеведа и историка из Кингисеппа Дмитрия Ивановича Смольского (1903-1996).
Елена Александровна перечислила, какие именно монеты входят в этот клад.
Монеты в 1/4 эре времен правления Густава II Адольфа (1611-1632): 1627 год — 1, 1628 год — 1, 1629 год — 1, 1630 год — 3.
Монеты в 1/4 эре королевы Кристины (1632-1654): 1633 год — 8, 1634 год — 109, 1635 год — 193, 1636 год — 97, 1637 год — 126, 1638 год — 39, 1640 год — 3, 1641 год — 40, 1642 год — 23, 1644 год — 14, 1645 год — 16, 1646 год — 3, 1648 год — 1, 1649 год — 1, 1650 год — 1, 1653 год — 8, 1654 год — 1.
На 326 монетах определить дату оказалось невозможно.
Кроме того, в котле находится одна большая медная монета-плита 1654 года достоинством в 1 далер (1 серебряный далер равнялся 32 эре, курс медного далера колебался по отношению к серебряному, в конце XVII в. соотношение было 1:3). Далер — региональная разновидность талера, принятая по всей Европе серебряная монета весом порядка 27-28 г.
Поскольку самая младшая монета (то есть отчеканенная ближе всего к нашему времени) датируется 1654 годом, то предполагается, что клад был спрятан вскоре после 1654 года.
Кто-то наторговал, кто-то привез, кто-то собрал вместе и спрятал эти монеты. Конечно, конкретные обстоятельства неизвестны, но можно предположить, что котел с монетами был скрыт в беспокойное время. По мнению хранителя, клад был спрятан именно русскими. И они планировали потом использовать эту медь в хозяйстве.
В 1972 году сдатчику было заплачено 160 рублей за весь комплекс — это немалая сумма, для многих людей она составляла в те времена две месячных зарплаты. Но какова была его ценность в первой половине XVII века? По мнению Елены Яровой, в денежном выражении в те времена стоимость клада, состоящего из самых дешевых мелких шведских монет, в переводе на серебряные монеты была невелика.
«Данный клад, скорее всего, представляет собой не денежную массу, подготовленную для платежа, а медь для хозяйственных нужд. Медь была самым распространенным видом товара, поступавшим из Швеции, ее везли как транзитом через Ингерманландию, так и употребляли местные жители для своих хозяйственных нужд — делали гвозди, посуду, крыли дома», — пояснила Елена Александровна.
Дело в том, что медь в России тогда широко применяли в хозяйстве, но ее было мало. А Швеция с начала XVII века славилась богатыми медными рудниками, там же добывали и железо. Шведская медь считалась качественной и ценилась в хозяйстве.
«Клад имеет безусловную историческую ценность. Он одновременно и типичен для денежного обращения этой территории, и уникален по сохранности», — подчеркнула Елена Яровая. По словам хранителя, он уникален: «Нам неизвестны подобные находки, где бы сохранялась медная тара — определенно шведского происхождения котел, с показательным для шведов смешанным составом металла — основа и тулово из высококачественной меди и съемная ручка из более хрупкого железа».
Аналога этому кладу, схороненному в большом котле, нет ни в России, ни в Швеции.
Что касается современного состояния рынка медных шведских монет и монет-плит, то они достаточно часто появляются на аукционах, в основном, проводимых в Швеции. Подобный кладовый комплекс мог быть очень высоко оценен, попади он на шведский нумизматический рынок.
Как рассказала Елена Яровая, дно и стенки медного котла были в хорошем состоянии, их только очистили. А вот железная съемная ручка была сильно изъедена ржавчиной, пришлось ее реставрировать. Это типичный котел XVII века производства Швеции. На внешней стороне его стенок можно разглядеть характерный рельефный рисунок.
Монета-плита — это довольно крупная и тяжелая прямоугольная плита из меди. Такие монеты в Швеции начали производить при королеве Кристине в 1644 году в целях экономии на процессе чеканки. Поначалу выпускали плиты достоинством в 10 далеров, которые весили около 20 кг. На каждой такой плите ставили пять штампов: в углах и в центре, где было написано, чему эта монета равняется в денежном выражении, ставилась дата и имя короля. Позднее монеты-плиты делали разных размеров и ценности. Плита из «сосновоборского» клада датирована 1654 годом, на ней отпечатано имя королевы Кристины Шведской (1632-1654). Она сравнительно небольшая, ее размеры 17х19 см, ее масса 1806 грамм. В Галерее нумизматики выставлена и другая монета-плита, достоинством в 8 серебряных талеров, которая весила порядка 14 кг.
Четыре таких плиты составляли месячную зарплату шведского матроса. А за одну можно было в те времена купить, к примеру, четырех взрослых свиней. Монеты-плиты ходили около 170 лет, вплоть до начала XIX века.
По условиям Столбовского мира 1617 года к Швеции отошли Ивангородский, Ямский, Копорский, Нотебургский уезды, именуемые в шведских источниках Ингерманландией и Кексгольмским уездом. Ныне Ям это Кингисепп, Нотебург — Петрокрепость, Корела — Приозерск. Поэтому неудивительно, что клады шведских медных монет на территории Северо-Запада России в Ленинградской области находили не раз.
На современной карте границы шведских владений проходили по Кингисеппскому, Ломоносовскому, Волосовскому, Пушкинскому, Гатчинскому, Сестрорецкому и Всеволожскому районам Ленинградской области, а также северной части Лужского района, включая окрестности Петербурга. К северу от Петербурга граница шла по реке Сестре. На всей этой территории находили раньше и находят сейчас клады как смешанного состава — с русскими монетами и шведскими, так и только с русскими копейками или шведскими медяками.
Эти клады не раз становились предметом исследования российских нумизматов — В.М. Потина, А.В. Быкова, А.С. Мельниковой, Е.А. Яровой. Как указывала в своей работе, посвященной денежному обращению на Ижорской земле, известный историк-нумизмат Алла Сергеевна Мельникова, «пограничное положение Ижорской земли и Корельского уезда и участие местного населения в торговых операциях или при обслуживании этих операций создавали се условия для образования монетных кладов. В руках ижорцев и корелян накапливались денежные средства, которые потом прятались в тайники».
Как правило, монеты складывались в берестяные туеса, но сама береста очень плохо сохраняется в земле. Монеты также могли складывать в керамические сосуды с узким горлышком. В такой сосуд монету можно опустить, но очень сложно достать, не разбивая, получается своеобразная копилка. Два таких кувшина с отбитыми горлышками, из которых археологами были извлечены монеты, выставлены в той же витрине, что и «сосновоборский» котел, но они были найдены в гораздо более южных регионах России.
Всего на небольшой территории северо-запада Ленинградской области до 2000 года было обнаружено более 80 кладов с шведскими и русскими монетами XVI—XVII вв.еков. Известно 30 кладов, содержащих исключительно медные монеты в четверть эре. 13 из этих кладов хранятся в Государственном Эрмитаже. Похожие находки есть в Кингисеппском краеведческом музее.
Селение Долгово на южном берегу Финского залива известно с давних времен. Впервые деревня Долгово упоминается в Новгородских писцовых книгах (Переписная оброчная книга Вотской пятины) в 1500 году. В те времена она входила в состав Каргальского погоста Копорского уезда Вотской пятины.
23 февраля 1617 года в деревне Столбово близ Тихвина был подписан мирный договор между Россией и Швецией. По его условиям шведы возвращали России Новгород и бóльшую часть его земель, но сохраняли за собой Карельский перешеек и южное побережье Финского залива с крепостями Ям, Копорье, Орешек и Ивангород.
На отошедших к ним «ингерманландских» землях шведы вели «учет и контроль» поселений и жителей. Так, в Писцовой книге Ижорской земли 1618-1623 года Долгово было обозначено как деревня Долгое (Dolgoi By.). В нем названы проживающие там Ивашка Григорьев с сыновьями Архипкой и Михалкой, Лаури Петари с сыном Ивашкой и Ермолка Андреев.
Во время владычества шведов здесь стали селиться финны, и деревню временно переименовали в Толкинкюля (Толкиенкюля). На старинных картах встречаются названия: Долгое, Толкиенкюля, Долгова, Долгово.
Русско-шведская торговля в XVII веке велась в основном прибалтийскими и русскими торговыми людьми. По королевскому указу Кристины русские и шведские купцы могли торговать только в городах, где есть таможни. Нам неизвестно — была ли таможня в близлежащих поселениях. Но известно, что в районе недалеко расположенного Устья было довольно удобное место для причала кораблей. Сейчас там располагается городской пирс, а чуть западнее него — длинный насыпной каменный пирс, происхождение которого неясно.
Уже после того, как Долгово вернулось к России, по этой территории не раз прокатывалась война. Во времена гражданской войны в 1919 году здесь был высажен на побережье десант белых войск, которых поддерживал 1 й Эстонский корпус и Ингерманландский батальон.
В августе 1941 деревня стала линией фронта Великой Отечественной войны. Долгово было практически стерто с лица земли, после второй мировой войны так и не возродилось.
И все эти столетия клад так и лежал в земле.
Пока летом 1967 года практически на месте бывшей деревни Долгово не началось строительство Ленинградской атомной электростанции. И тогда закопанный в старину клад снова увидел свет.
Подготовила Нина Князева,
«Маяк» выражает благодарность Ларисе Исаевой за поддержку в поиске
Читайте также:
Г. СОСНОВЫЙ БОР 17.04.2024 - 14:38
