Пароль должен быть не менее 6 символов длиной.
*Поля, обязательные для заполнения.
Автор публикации: Руслан Семенченко
Фото Павла Верещагина
Я помнил это надгробье ещё с детства, и тогда мне представлялась, что принадлежать оно могло какой-нибудь путешествовавшей в наших краях иностранной даме. Текст на надгробье был сделан латиницей и из всего написанного на нём я понимал единственное слово- Kalische.
Позже, обучившись французскому языку, я узнал, что это могила девушки по имени Анна Беквор, скончавшейся в наших краях в возрасте двадцати четырёх лет. Девушка была родом из бельгийского городка Мустье, а про то, каким образом она оказалась в Калище, эпитафия не разъясняла.
Особенного обсуждения под фотографией могилы в интернете не получилось, но среди редких комментариев проскочила информация о бельгийцах, якобы работавших на стекольном заводе в Калище.
Мне тогда вспомнился доклад сына и то, что ни о каких других иностранцах кроме немцев из Богемии, в найденных нами статьях про стекольный завод не говорилось. Стало интересно, работали ли действительно бельгийцы в Калище и связано ли с ними как-нибудь захоронение в Устье?
Элементов, от которых можно было бы оттолкнуться, было немного. Имя, две фамилии, место рождения, дата и место смерти.
Очень быстро, из российских источников подтвердилась информация о том, что в Калище действительно работали бельгийцы. Правда, было неясно, каким образом они там оказались. Искать нужно было в Бельгии, чем я и занялся.
В Бельгии история с рабочей эмиграцией в Россию уже тоже порядком подзабыта, но в отличие от нас, пройдя через крушение империи и две мировые войны, они сумели полностью сохранить свою архивную систему. Мне удалось выйти на местных краеведов, которые помогли найти архивные документы по интересующей меня теме.
Обнаружить сразу следы Анны не получалось, несмотря на то, что Мустье — это до сих пор очень небольшой городок, и документы о других Беквор встречались достаточно часто. На её надгробье были указаны фамилия и первая буква имени её мужа (Э. Дюкарм), но поиски по этим вводным тоже не давали результата.
Среди девочек, носивших фамилию Беквор и родившихся в Мустье в1892 году, Анна не значилась. Собственно говоря, на этом этапе поиски практически зашли в тупик и я больше занимался сбором информации про стекольное производство в Мустье и про так называемый «исход бельгийских рабочих конца девятнадцатого века».
И вот, среди огромного вороха нужной и не очень информации мне посчастливилось обнаружить упоминание о некой мадам Дюкарм, в девичестве Беквор, скончавшейся в Калище. Фамилия, дата и место смерти совпадали, но звали её не Анна, а Мария Тереза.
Расширив поиск, я увидел, что у этой персоны оказались брат и сестра, рождённые в Калище, а её мужа звали Эмиль Дюкарм. Сомнений не было, Мария Тереза и Анна- это одно и то же лицо. Ниже я дам полное и подробное пояснение истории с изменением имени.
Пазлы стали складываться в единую картинку и вскоре я уже почти полностью представлял себе, каким образом Анна оказалась в наших краях. Хочу сразу заметить, что я не профессиональный историк и моё исследование не является научной работой. Тем не менее, собранный мной материал и сделанные из него выводы и предположения позволяют пролить свет не только на личность Анны Беквор, но и на то, каким образом она и её соотечественники оказались в наших краях в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков. Многие моменты, о которых я сообщу в своём повествовании, являются подлинными фактами, а некоторые — всего лишь реконструкцией, основанной на свидетельствах современников.
Для удобства восприятия, рассказ разбит на несколько частей, первая из которых — это история отца Анны. Она поможет получить представление о том, кем были бельгийские работники и как они оказались на стекольном заводе в Калище.
Г. СОСНОВЫЙ БОР 25.11.2024 - 07:00
